Без царя в голове

Даже думать об этом не хочется, что будет тогда. Припрутся сами хозяева, чтобы воссоединиться со своими посланниками. Чужие просто сметут людей с обжитых планет. Люди им не нужны, это уж совершенно однозначно, даже как рабы — слишком много отличий.

Да и рабы имеют наглость затевать восстания, бороться с поработителями, зачем этот лишний и опасный фактор, лучше свести риск к минимуму. Сперва издалека атаковать сознание, потом подобраться поближе и уничтожить тела. Чистая война, без потерь со стороны атакующего. Куда там старой арифметике боя с отношением потерь атакующего к обороняющемуся шесть к одному?

— Насколько я знаю, — осторожно, подбирая слова, начала говорить полковник, — наркотик имел и имеет широкое хождение. Если ваше предположение…

— Факт, а не предположение, — отмел сомнения Меньшиков.

— Пусть будет факт. Если так, тогда мы имеем потенциальный ареал воздействия ограниченный лишь нашим воображением. То есть на данный момент все, кто пробовал этот легкодоступный наркотик, находятся под контролем чужих. Я правильно излагаю? — полковник вопросительно смотрел на Меньшикова.

— Да, — с видимой неохотой согласился граф. — По всей видимости чужие выбрали дворец целью атаки совершенно случайно. Возможно это результат сговора чужих с нашими врагами.

— Н-н-нет, — выдавил Иван. — Не совсем так.

Он боялся этого момента, боялся признаться в причинах начала вторжения, которое из чисто гипотетического неожиданно стало реальным. Но без его признания картина выглядела просто ужасающей.

— Что же ты раньше молчал, — возмутился царь.

— Голубчик, порадуйте хоть вы нас чем-нибудь?

— Волгин, так ты не все мне рассказал? — вид у Меньшикова был возмущенный и изумленный одновременно.

— Давай, лейтенант, не дрейфь, выше нас только звезды, — подбодрил встрепенувшийся полковник.

Все смотрели на Ивана с нескрываемым удивлением и надеждой. Иван прокашлялся, чтобы вернуть севший внезапно голос.

— Это я, — вытолкнул он первые слова.

— Мы видим, что это ты, дурень, — не удержался царь.

— Это я сделал вторжение возможным, — совсем тихо произнес Иван.

— Не слышу, чего ты там под нос бормочешь? — возмутился Меньшиков.

— Это я сделал вторжение возможным! — рявкнул Иван. — Но я не знал, я не хотел, я не думал, что оно так получится, — оправдывался он более тихим голосом.

— Не думал он, — возмутился царь, — Ваня, а когда ты вообще думаешь?

— Потом комментарии, — остановил возмущение царя Меньшиков, — излагай подробнее.

— Хотел я вас разыскать, в смысле… ну-у-у… — мялся Иван, как двоешник перед директором школы, — в том смысле, чтобы меня никто не видел, а я…

— Я понял, — махнул рукой граф, — давай дальше.

— Только ничего не получалось, подзарядка закончилась что ли? Я решил подкачать себя, а оно не действует.

— Обычный прием не помог? — удивился Меньшиков, делая вид, что прекрасно осведомлен о самом методе.

— Не помог, только не прием не помог, а доза, — стыдливо признался Иван.

— Хорошо, увеличил ты дозу и что? Мне из тебя каждое слово клещами вытаскивать? — вскипел Меньшиков.

— Сделал все, как обычно, только дозу увеличил раз в десять, чтобы наверняка. Тут меня и накрыло, как есть, с головой окунулся, думал всю вселенную в себя приму. Честное слово, никакого удовольствия, гадость это, в одном месте даже рожать пришлось и не надо хихикать, тебе бы так, — обиделся Иван на глупое хихиканье Вельде.

— И что? Увидел ты, как все это с чужими-то связано? — допытывался Меньшиков.

— Ну, а вас нигде не видно. Я и дальше рванул, вдруг вы где через гипер упрыгнули.

— А мне убогому кто-нибудь объяснит, чем он там занимался? — с обидой в голосе поинтересовался полковник.

— Как я понимаю, не великая тайна, раз ее знают четверо из пяти присутствующих? — Меньшиков ради проформы глянул на Ивана и, не дожидаясь его согласия, продолжил. — Лейтенант Волгин неведомым для нас способом получил возможность перемещать свое сознание в пространстве таким образом, что может оказаться в сознании любого человека, употреблявшего травку Аливандера. К сожалению, тайной неожиданных способностей лейтенант с нами не поделился или просто не успел поделиться, я надеюсь на последнее.

Волгин промолчал, упрямо сжав губы и угрюмо нахмурившись. Во-первых, никому он ничего не обязан. Во-вторых, у других-то ничего не получилось, хотя то же самое делали. А самое главное — не время для этого, не верится как-то в благие намерения Вельде, враг он.

— Приблизительно понял, — поморщился полковник. — И что дальше?

— А потом я наткнулся на этих, на чужих. Испугался до жути и рванул назад, да похоже они по моим тропочкам сюда и прорвались, — с досадой закончил свой короткий рассказ Иван.

— А почему ты решил, что это как-то с тобой связано? — поинтересовался полковник.

— Тут словами трудно объяснить. Если по простому, то я как общая точка для всех оказался. Что у них в башке творилось сказать не могу, но думаю, они тоже сильно удивились увиденному.

— И что это дает? — не понял царь.

— Когда я случайно чужих коснулся, меня как током ударило, а они в момент просекли свое счастье и по моим следам ринулись.