Без царя в голове

— Вань, сказки все это, — шмыгнув носом, грустно признался царь после небольшой паузы. — Ты хоть в бордель сходить можешь, с девками в стогу покувыркаться, в кабаке повеселиться. А мне нельзя, ни-че-го нельзя! Понял?

— А кто же тебе запретить может? — не поверил Иван.

— Да все кому не лень, каждый норовит мне в нос ткнуть, дескать так нельзя, а это негоже царскому званию. Давай меняться — ты в цари, а я в пилоты!

— Ваше Величество, дык мы уже поменялись вроде. В смысле я и так уже царь. Но ты не грусти, это ненадолго, будет возможность сбегу обратно, вот те честное слово.

— Нет, не сбегай, Иван, живи в свое удовольствие. Давай я вместо тебя сбегу. У тебя сколько девок в городе?

— Да кто же их считал то, мы Волгины никогда женским вниманием обижены не были.

— Вот я и говорю, живи себе в хоромах царских в полное свое удовольствие, а я туда… на свободу… к девкам… к звездам.

— Нет, Ваше Величество, туда тебе нельзя, слабый ты, не совладаешь. Да и в первом же бою прикончат к такой-то матери. Навыков моих не имеешь, чего там делать будешь.

— Можно подумать у тебя навыки царские есть, — обиделся царь, — а вона же сидишь, царствуешь.

— Навыки тут к чему? Все само крутится, ты же сам все и наладил, любо-дорого посмотреть! — подсластил горькую пилюлю Иван.

— Вот именно что само, без меня, а меня туда и не подпускают.

— Да кто тебя не пускает, может, ты сам не хочешь?

— А вот накося-выкуси, не хочу. Еще как хочу, но шпики вокруг вьются, все тайному советнику докладывают. Этот злыдень, что хочет, то со мной и делает. В казне пусто, а него густо. Армия на границах, а его шпики, да охрана туточки рядышком. Да что говорить, если собственный дворецкий, друг беззаветный, за мной шпионит и ему докладывает.

— Слушай, Ваше Величество, что-то ты совсем в тоску ударился, давай еще кружечку тяпнем. Только я сейчас секундочку буквально передохну, что-то в глазах темнеет, погодь чуток, никуда не уходи, ха-ха-ха… — Иван отрубился на полуслове, окунувшись в блаженный сон.

* * *

Психиатрия помогает нормальному человеку выделить элементы реальности из бредового потока сознания.

Ивану моментально приснилось, что его бесчувственное тело несут куда-то по коридорам. Туманные фигуры раздевают его, одевают в какие-то хламиды белые и снова несут, несут, укачивая на ходу. И так Ивану стало приятно и покойно, что просыпаться совсем не хотелось. Вспомнилось далекое детство, когда маменька укачивала его малого перед сном, и он засыпал с ощущением абсолютного счастья.

— Мама, спой песенку! — попросил он и удивился, что голос звучит грубо не по-детски, словно он не маленький мальчик, а мужик взрослый.

Как же маменька его на руках-то удерживает, он же такой здоровенный, тяжелый. Вздрогнул Иван от испуга, что маменька не удержит и уронит его прямо на каменный пол. Вздрогнул и очнулся, открыл глаза и ничего не понял.

Трапезная пропала, он не сидит за столом дубовым перед кувшином с пивом, а лежит на кушетке высокой, опутанный проводами, датчиками, под ярким светом операционной лампы. Кругом приборы стоят вида необычного, и в лицо ему смотрит раструб похожий на сопло старинной ракеты. Прямо над ним склонились какие-то люди в масках и глядят озабоченно и выжидательно.

— Это что за ерунда? — спросил Иван склонившихся над ним врачей в белых масках, — Я что заболел?

Он попытался пошевельнуться и обнаружил, что пристегнут широкими плоскими лентами к столу.

— Не понял, что за дела? Быстро меня отстегнули, давно у палача в каморке не бывали?

Врачи переглянулись, но не сделали попыток исполнить царскую волю и отстегнуть царя.

— Заговор? Царя решили убить? Охрана-а-а-а! — заорал Иван во все горло. — Убить изменников, освободить царя!

— Господа, приступайте, не слушайте, что вам говорит этот… в общем исполняйте приказ царя! — распорядился кто-то из-за спины врачей.

— А я тогда кто? — удивился Иван. — Не царь что ли? Мигом меня развязали!

— Ваше Величество, — решился, наконец, один из врачей, — вы же сами приказали ваших речей не слушать и избавить вас от того, кто в вашей голове поселился. Охрана не прибежит, вы ей особо приказали не слушать ваших приказов, пока мы не разрешим.

— Когда это я вам приказал? Не помню такого! — уперся Иван, решивший бороться до последнего.

— Немедленно приступайте к процедуре, — настойчиво поторапливал все тот же голос в задних рядах, страдавший явным не русским акцентом. — Вы же видите, он заговаривает вам зубы.

— Вы, царь-батюшка, сильно выпивши были, пива изволили много откушать. Разговоры странные вели, словно не в себе были, спорили все, ругались. Потом упали, захрапели. А как вас под белы рученьки взяли и в опочивальню понесли, так вы глаза открыли и это самое распоряжение выдали, — шепотом, склонившись к самому уху царя, пояснил врач.

— Пьяный, значит, был? — так же шепотом поинтересовался Иван.

— Ага!

— А что же вы пьяного царя слушаете, мало ли чего я сболтнуть спьяну мог?