Без царя в голове

— Имеются, Ваше Величество. На такой случай резервный ключик к лифту есть, вернемся без проблем.

— Как я понимаю, мы тут лишние и можем удалиться, чтобы не мешать вашим деловым переговорам? — громко поинтересовался Иван, привлекая к себе внимание Селима.

Швондер легко мазнул по царю и его спутнику взглядом и тотчас переключился на Селима. Лицо Селима исказила странная ухмылка.

— Конечно, дорогой царь, ты можешь возвращаться домой, лифт к твоим услугам! — он подмигнул абрекам и те что-то нажали на панели управления.

Двери гиперлифта приветливо открылись. Иван с Михалычем прошагали к дверям, поеживаясь от колких взглядов бандитов, замерли перед входом. В глазах абреков таилось ожидание скорой мести и это не вселяло уверенности в душу Ивана. Вдруг Михалыч оплошает, вдруг ключ не сработает, вдруг… А-а-а, двум смертям не бывать, одной не миновать, перекрестился Иван и шагнул в лифт, как в омут.

Следом вбежал Михалыч, двери еще не сомкнулись, когда он выхватил из-за пазухи серебристый цилиндрик и прижал его к кнопке запуска лифта. Голубоватое сияние на миг окутало кнопку, и цилиндрик пропал, провалившись сквозь нее.

— Резервный ключик, — пояснил он недоумевающему Ивану, — на всякий случай. Никогда не знаешь, что Селим учудить может. Восток — дело тонкое! Приходится подстраховываться, — не вдаваясь в подробности, добавил он.

С этими словами Михалыч перекрестился, выдохнул и нажал пуск. Зеленое свечение кнопки сменилось на красное и обратно — они прибыли в точку назначения. Вот только куда именно?

Двери медленно поползли в сторону.

— Уф-ф-ф, не подвел, Михалыч, успел чертяка! — обрадовался Иван, увидев изнанку знакомого персидского ковра.

— Для того мы и приставлены, — уклончиво ответствовал Михалыч, — чтобы Ваше Величество оберегать.

— Кем приставлены? — насторожился Иван.

— Вами же и приставлены, Ваше Величество, — ловко вывернулся Михалыч, явно не желая говорить правды.

— Это я хорошо придумал, — Иван задумчиво оглядел своего спутника. — А ту штуковину, — он ткнул пальцем в бластер, позаимствованный у Селима, — оставь мне. Так спокойнее будет!

— Как можно, Ваше Величество? Да и не положено… — побелел от страха Михалыч.

— Кем не положено? — ласково поинтересовался Иван. — Я царь? Царь! — все также ласково спросил он. — Так дай сюда эту дуру и иди себе с богом, пока я тебя к палачу не отправил, — рявкнул Иван в сердцах.

Михалыч поставил бластер на предохранитель, хотел было отщелкнуть батарею, но, наткнувшись на пристальный взгляд царя, остерегся. Иван, взяв в руки грозное оружие, почувствовал себя значительно увереннее. Словно он снова в бою, а рядом с ним его верные товарищи. Хотя последнее похоже на горькую шутку.

— Иди, Михалыч, иди! Да распорядись, чтобы еды мне какой в кабинет доставили. Нанюхался шашлыков, аж брюхо подвело. Поем и подумаю, как нам дальше жить с такими-то делами. Ты, Михалыч, главное не делай глупостей, — остерег он камердинера. — Глупости они жизнь не продлевают, а очень даже наоборот.

Дворецкий покинул кабинет царя в смятенных чувствах, а Иван вкушал доставленный обед, запивал его благородным вином и думал, думал, думал, аж голова пухла. Все это время царь самым бессовестным образом дрыхнул, устав от переживаний за собственную жизнь, которой Иван с легкостью жертвовал налево и направо.

В томительных размышлениях прошло два часа.

* * *

Друг не тот, кто все время в масть,

а тот,  кто не дает нам в маразм впасть.

— Михалыч! — позвал Иван, нажав кнопочку переговорного устройства, — Кликни ко мне нашего тайного советника! Скажи срочно, дело есть важное. Пусть явится сей момент.

— Да разве ж я могу, Ваше Величество, графу приказывать? Вы же знаете графа Меньшикова, кто же посмеет ему приказывать? Может, я его попрошу явиться?

— Нет, не попрошу, а прикажу! — Ивана затрясло от ярости. — Бардак, развели тут демократию, я вам покажу шухер-мухер, доннер-веттер! Не подчинится приказу, так заковать его подлеца в наручники и притащить ко мне насильно.

— Ваше Вел… — умоляюще проблеял Михалыч.

— Исполнять! — рявкнул Иван.

— Не пойму я, Ваше Величество, — продолжил он менее яростно внутренний диалог, обращаясь к проснувшемуся от крика царю, — что это за порядки у тебя при дворе. Ты царь или писарь при канцелярии? Почему это ты должен кого бы то ни было просить? Да у нас любой капрал власти больше имеет, чем ты.

— Легко говорить, Ваня, в царском кресле не сидевши, меж двух огней не стоявши. Каждый норовит съесть, подсидеть, отравить, переворот устроить. В такой ситуации без сильной руки не обойтись. Ты не смотри, что звание у него тайный советник, а на самом деле он друг истинный. Разве я могу другу приказывать?

— Ой, что-то голосок мне твой, Ваше Величество, не нравится. Одно говоришь, а думаешь совсем другое. О друзьях так не говорят. По крайней мере, о своих друзьях я так не говорю. Юлишь, царь-батюшка. Давай колись, чем он тебя держит?