Без ума от герцога

Возможно, он сошел с ума, как это случалось с его предками Тремонтами.

Но как он мог не воспользоваться моментом и не поцеловать ее?

Глава 8

Руки Элинор застыли на грубой шерсти сюртука мистера Сент-Мора. Она разглаживала ткань на его груди, расправляла швы, как заправский камердинер, но в следующую секунду сообразила, что именно она делает.

И это не имело ничего общего с шитьем.

Ее пальцы скользили по его великолепной груди, она не думала, как сидит его сюртук.

Элинор закрыла глаза и хрипло вздохнула.

То, что скрывал сюртук, было более чем желанно.

Под ее руками была невероятная мощь, и не только в стене мышц, но и в его гордой повадке. В загадочном характере.

Этот мужчина не какой-нибудь неженка. Не бездельник в сюртуке с подбитыми ватой плечами и с накладными икрами, дающими лишь иллюзию настоящего мужского телосложения.

Мужчина перед ней был действительно мужественным.

Элинор вспомнила его костюм на маскараде. И его нагую грудь под своими пальцами.

Элинор задрожала, его руки крепко сомкнулись вокруг ее талии… воспоминания захлестнули ее.

«Ох, это случилось слишком быстро, и хотя…»

Ее ресницы взлетели вверх, и она уставилась на пуговицы на его сюртуке.

Мелькнула нелепая мысль, что одну пуговицу она забыла перешить.

Еще одно доказательство того, как этот мужчина нуждается в женщине… нуждается в ней!

Она снова вздрогнула, заставляя себя поднять взгляд от висящей на одной нитке пуговицы и посмотреть ему в глаза.

Но как она могла? Как она могла, если точно знала, что произойдет дальше.

Он поцелует ее, как сделал на маскараде.

Внутри у нее все трепетало, голова кружилась.

Ох, она видела это так ясно… он наклонит голову, накроет губами ее рот и потом…

Колени у нее подгибались, пальцы вцепились в грубую шерсть сюртука. Она цеплялась за Сент-Мора, поскольку не решалась поднять на него глаза. Просто не могла.

«Тогда почему ты купила это платье?»

Элинор украдкой взглянула на лежавший на диване сверток, в котором было платье для любовницы, для страстной женщины.

Если она не может отважиться снова поцеловать мистера Сент-Мора, как у нее хватит духу надеть это платье?

Элинор посмотрела в его глаза, в которых горел страстный огонь.

Казалось, это должно было напугать ее, но не напугало. Сент-Мор прижал ее к себе, теперь их разделяла только одежда, ее тело прилепилось к нему.

Было что-то столь интимное, столь поразительное в том, как он подходил ей, как встретились их тела, что ситуация, вместо того чтобы быть скандальной, стала единственно верной.

Без единого слова он наклонился и пленил ее губы поцелуем с той же вольностью, что позволяла ему держать ее так.

Его губы играли с ее губами, дразнили, и она испытывала невыразимое блаженство. Это было слишком — его объятия, его прикосновения, его поцелуй. Теперь, когда она касалась его бедрами, когда ее грудь прижалась к его торсу, его руки начали исследовать ее тело.

Медленно и дразняще они скользили по изгибам ее тела, как только что делала она. Но она, по крайней мере, сначала, действовала с определенной целью — в конце концов, его сюртук действительно нужно было расправить, — а у него было совершенно иное намерение.

Его руки обхватили ее ягодицы, прошлись по бедрам, кружили вокруг полной груди, зажигая в ней огненные спирали желания.

И все это время он продолжал целовать ее, дразня и пробуя на вкус, его дыхание было жарким, когда он коснулся губами ее шеи.

В этот миг она могла дышать, но только в этот миг, потому что его губы вернулись к ее губам, голодные, опасные.

Она горела в той же лихорадке страсти, обвила руками его шею, прижималась к нему.

Но в ее отрывочные мысли проникло звяканье колокольчиков.

Колокольчики? Так трудно сосредоточиться, когда он притянул ее еще ближе, его горячие губы исследовали ее шею, оставляя дурманящий след желания.

Потом в ее мысли, вернее в чувства, ворвались торопливые шаги, и она осознала что-то очень важное.

Это не небесные колокола эхом отдавались у нее в голове, это дверной колокольчик.

У входной двери ее дома…

А шаги? Теперь они слышны у гостиной. И голос, которого было достаточно, чтобы прояснить ее затуманенные страстью мысли.

— Не думаю, что она вернулась, — сказала Минерва. — Но я могла ошибиться.

Следом за этим дверь скрипнула и начала открываться.

Слава Богу, дом был в таком запущенном состоянии, что ржавые дверные петли дали Элинор и Сент-Мору время отпрянуть друг от друга и занять подобающую и благопристойную позицию подальше друг от друга.

От его рук!

Элинор пыталась выровнять дыхание, пригладить волосы, взглянула на платье, но не было времени привести все это в порядок — дверь распахнулась, и на пороге появились Минерва и Люси.

Еще одна мысль пронзила Элинор: хвала Всевышнему, здесь нет остроглазой тети Беделии: от глаз этой особы ничто не укроется.

Но Люси и Минерва тоже явно ничего не упустили.

— О, Элинор, ты дома, — сказала Минерва. — А я как раз говорила Люси, что не уверена, что ты вернулась, но она настаивала на этом, и вот ты здесь.

Первая леди Стэндон с обычной грацией вошла в комнату, но неуклюже остановилась, заметив мистера Сент-Мора.