Без ума от графа

Конечно, она не собиралась раскрывать Тибби ничего из того, что случилось с ней прошлой ночью. Компаньонка ее спала, пребывая в блаженной уверенности, что Розамунда тоже спит, а не теряет свою девственность в объятиях Гриффина.

Не изменилось ли что-нибудь в ее облике после той ночи? Розамунда пристально всматривалась в свое отражение – точно так же ее мать вглядывалась в зеркало, выискивая морщины.

Розамунда нахмурилась. Пожалуй, щеки стали более румяными и прибавилось блеска в глазах, но во всем остальном она не замечала никаких изменений. Тогда почему она чувствовала себя совсем другим человеком?

В дверь постучали. Сердце Розамунды подпрыгнуло.

– Войдите, – сказала она.

Дверь открылась, и на пороге появился Гриффин.

У Розамунды едва челюсть не отвисла от его вида.

Одет он был безукоризненно – от головы до пят. Прошлой ночью она была в восторге от его силы, великолепного телосложения, но даже не подозревала, насколько эффектнее все это выглядело под тщательно продуманным нарядом.

А его гладко выбритое лицо! Безукоризненно уложенные волосы, красиво очерченные скулы, глаза, в которых вспыхивала безудержная страсть. Шрам, конечно, портил вид, но она уже привыкла к нему и почти не обращала на него внимания.

Их взгляды встретились, и у Розамунды мурашки побежали по телу, ее спасала только привычная напускная светская холодность. Вожделение, страсть, порочность овладели ее душой.

Внезапно она поняла, что прошлой ночью рассталась не только с девственностью, а с чем-то большим.

Он наклонил голову, словно птица, пристально всматриваясь в ее лицо. Она покраснела, вопреки ее желанию сразу припомнились подробности их ночного свидания.

– Розамунда, дорогая, – окликнула ее Тибби.

– О-о… – Присущее ей хладнокровие оставило Розамунду, наконец она встряхнулась, избавляясь от наваждения. – Не знаю, что со мной. Проходите, Гриффин.

– Я закажу чай, – предложила Тибби, позвонив в колокольчик.

– П-присаживайтесь.

От растерянности и смущения Розамунда не знала, как, о чем говорить с этим человеком, который был ближе всех ей на свете и в то же время в новом наряде казался чужим и незнакомым.

Гриффин не поспешил ей на помощь – напротив, он выглядел не менее смущенным, чем она. Неужели он забыл, что, явившись в гостиницу, должен выразить удивление по случаю ее приезда.

Розамунде пришлось брать инициативу в свои руки.

– Полагаю, мой приезд вызвал у вас недоумение, Гриффин?

– Что?

Скверно, очень скверно – он не понимал, что она играет, притворяется. Бросив на него многозначительный взгляд, она обернулась к Тибби.

– Тибби, дорогая, надеюсь, вы не рассчитываете, что я спущусь вместе с вами вниз, чтобы заказать чай.

Бедная компаньонка вскинулась и понимающе закивала:

– Да-да, конечно. Все верно. Хотя я не собиралась спускаться вниз.

– Ну… – протянула Розамунда, значительно поглядывая на Гриффина, который стоял, совершенно сбитый с толку.

– Я пришел для того…

Гриффин встряхнулся и внимательно посмотрел на Тибби.

– Ах да, прежде всего мне следует… – Он откашлялся. – Розамунда, можно мне поговорить с вами наедине?

Она нахмурилась. Он выполнял совсем не те указания, которые она давала вчера.

Несмотря на ее откровенно угрожающий вид, он, видимо, думал о чем-то своем. Пожав плечами, Розамунда улыбнулась.

– Тибби, оставь нас, пожалуйста. Всего на несколько минут.

– Конечно, дорогая. – Тибби взяла с собой книгу. – Но я вернусь через пятнадцать минут. Ровно через пятнадцать.

Едва Тибби закрыла за собой дверь, как Розамунда зашипела Гриффину.

– В чем дело? Надеюсь, ты не изменил своего решения, ведь все зашло слишком далеко…

– Ничего я не менял. – Глаза Гриффина злобно блеснули. – Разве я похож на негодяя?…

– Тише! Ради Бога, тише. Не надо так кричать.

– Неужели ты считаешь меня подлецом? Мое решение неизменно, но прежде тебе следует кое о чем узнать.

Его серьезный тон напугал Розамунду, но потом, вспомнив свой разговор с его сестрой, она начала догадываться, о чем сейчас пойдет речь.

Впрочем, она решила ничего не говорить об этом, а прежде услышать версию трагического случая из уст самого Гриффина.

Не успел он начать, как вошла служанка с чаем.

Они тут же замолчали. Пока девушка шла к столу, было заметно, как дрожал в ее руках поднос с чаем и чашками.

Когда служанка расставляла все на столе, Розамунда увидела, как она перепугана, более того, на ее лице был написан ужас. Бросая испуганные взгляды на Гриффина, она едва не уронила сахарницу.

– Осторожнее, милая, – сказала Розамунда. – Ну чего вы так боитесь? Не съест же он вас, в конце концов?!

Служанка пискнула и по привычке спрятала руки под фартуком. Руки у нее явно тряслись.

– Ступайте, я сама разолью чай. – Розамунда отпустила служанку.

– Боже мой, неудивительно, что у тебя такой плохой характер. Как я погляжу, тебе тут многое приходится терпеть.

– Вовсе у меня не плохой характер, – проворчал Гриффин.

– Плохой, плохой, но я не собираюсь спорить с тобой. Лучше расскажи то, что хотел сообщить. Крайне любопытно узнать об этом.

Ее легкий, непринужденный тон успокаивающе подействовал на Гриффина.