Без ума от графа

Розамунда и Сесили обменялись взглядами.

— Ты ведь ничего не знаешь, поэтому задаешь такие наивные вопросы. Монфор не выбирал для меня жениха. Его выбрали мои родители. Наша помолвка состоялась до их смерти.

Жаклин наморщила нос.

— Он что, ведет безнравственную жизнь или он урод?

— Нет, — ответила Розамунда.

— Он что, старый и беззубый, как лорд Мэлби?

— Нет. — Сесили снова покачала головой. — Впрочем, будь он безнравственным, оказался бы намного интереснее.

Сесили улыбнулась.

— Мой жених один из самых знатных герцогов в королевстве. Я знакома с ним давным-давно. Это тихий и спокойный человек, и я очень рада, что выйду замуж именно за него.

— Потому что ты будешь властвовать над ним, — усмехнулась Розамунда.

Сесили тряхнула головой.

— Вот именно.

Жаклин нахмурилась:

— Чужая душа потемки, нельзя быть такой уверенной. Я была знакома с одним джентльменом, который казался тихим и застенчивым. Он выглядел смирной овечкой, а на деле оказался похотливым волком в овечьей шкуре.

Жаклин умолкла, и по ее задумчивому взгляду было видно, что она больше ничего не скажет. Чуткая Розамунда положила ладонь на руку Жаклин и слегка пожала ее. Она поняла, на что намекала Жаклин. И ей очень хотелось завести разговор об Олбрайте, но только не в присутствии Сесили.

Как бы подводя черту под вышесказанным, Розамунда заметила:

— Ну что ж, Сесили, твой герцог будет на нашем балу, и тогда Жаклин решит, кто из животных скрывается под его мягкой пушистой шерсткой.

Сесили рассмеялась.

— У меня нет сомнений, что за зверек скрывается под его обличьем: конечно, это мышь.

Глава 26

Оглядывая зал, Розамунда не сомневалась: бал будет чудесным. Зал был наполнен цветами. Начищенные канделябры сияли, натертый до блеска пол так и манил танцевать. Были приглашены самые лучшие музыканты, а за угощение отвечал нанятый Розамундой французский повар.

За последние три года Розамунда до тонкости изучила роль хозяйки бала, поскольку именно она выступала в этой роли, когда герцог Монфор устраивал бал или другое светское развлечение. Но сегодня все было иначе. В первый раз она принимала бал в качестве графини Трегарт. Кроме того, надо было как можно элегантнее вывести Жаклин в свет.

Розамунда вместе с Гриффином и Жаклин стояла на площадке перед входом в бальный зал, приготовившись к встрече гостей.

Перед балом они пообедали в узком кругу, состоявшем из близких и друзей, среди которых находились две почтенного возраста матроны, которые должны были помочь Жаклин сгладить возможные шероховатости на ее первом в жизни балу.

Во время обеда герцог Монфор неожиданно заговорил с Розамундой:

— Дорогая, в последнее время я почти ненавидел тебя. — Герцог перевел взгляд на Гриффина. — Надеюсь, ничего не случилось.

Избегая внимательных, все понимающих глаз герцога, Розамунда потупилась. Казалось, Монфор обо всем знал. Неужели он даже догадывался, в чем причина? Что она влюбилась в своего мужа?

Конечно, герцог догадывался. Его интуиция и всеведение были просто поразительными.

Розамунда принужденно рассмеялась.

— Мы, дамы Уэструдер, иногда хандрим, вы ведь знаете об этом, ваша светлость?

Теплый свет в глазах герцога заставил Розамунду ласково взять его за руку и пожать ее.

— Ваша светлость, хотя я выгляжу хрупкой и нежной как ангел, я сильная.

Выражение лица Монфора смягчилось. Хрипло вздохнув, он заметил:

— В последнее время мне что-то нездоровится.

— О, так вот в чем причина вашего плохого аппетита, ваша светлость, — с сочувствием произнесла Розамунда. — Я скажу об этом повару, иначе он, бедняга, расстроится, решив, что его искусство не понравилось вашей светлости.

Монфор криво улыбнулся.

— Я краем уха слышал, что вы пригласили на бал вашу матушку. Это правда?

— Да.

— После всего, что она сделала, я полагал, что ты прекратишь с ней общаться. Хотя в любом случае ты можешь рассчитывать на мою поддержку.

Тонкие губы Монфора сжались в тонкую линию.

— Думаю, Стейн поступил правильно, выпроводив ее из своего дома.

Розамунда знала обо всем. Она также знала, что Гриффин там присутствовал, но он ни о чем не рассказывал. А она его не расспрашивала.

— Я думал, между вами полный разрыв, — продолжал Монфор. — Но, как говорится, ты решила: если тебя бьют по щеке, надо подставить другую. Не слишком ли опрометчивое решение?

— О, нисколько, ваша светлость, — ответила Розамунда. — Но в моем случае точнее будет другое высказывание из Библии. Оно гласит: око за око. Сегодня на балу ей воздастся за содеянное.

— Ты никогда не была мстительной, — удивился Монфор.

— О нет, — усмехнулась Розамунда. — Я не вынашиваю специальных планов отмщения. Мне не до этого. Кроме того, в роли хозяйки бала я почти не замечу, что она будет делать. Вам, ваша светлость, хорошо известно, сколько обязанностей у хозяйки бала.

Видя недоумение на лице Монфора, Розамунда подавила улыбку.

— Моя месть очень проста. Пусть она увидит, как я счастлива, несмотря на все ее старания. И даже вопреки им. — Розамунда задумалась. — Знай она об этом, наверняка позеленела бы от зависти.

Плечи Монфора затряслись от беззвучного смеха.