Без ума от тебя

– Игнорируй ее. Заблокируй. У тебя это отлично получалось, когда тебе было нужно.

Джон сделал большой глоток вина.

– И что, черт возьми, это значит?!

Джон промолчал.

– Ты ведешь себя так, будто у меня нет права выбора? – продолжала Харриет.

Она поражалась неразумности его поведения. Разумность была одним из главных качеств Джона.

– Выбор у тебя был. И ты его сделала. Плохая новость в том, что у меня он тоже есть.

Харриет в досаде прижала ладонь ко лбу.

– Может, хватит изъясняться загадками, разыгрывая из себя Оби-Вана опозоренных мужчин, и поговорим как нормальные люди? Неправильно ставить меня в положение, когда я вынуждена врать, это ясно? Вряд ли тебе понравится, если в ответ я скажу: «Извините, Джеки, разве он вам не сказал, что мы расстались?»

Для убедительности Харриет взмахнула телефоном, но в то же время это была угроза.

– На следующей неделе у нас будет барбекю, тогда и скажу, – мрачно произнес Джон, и Харриет поняла, что угроза возымела действие. – Просто игнорируй.

Б-р-р-р. Ежегодное барбекю Барраклафов в их солидном поместье в Илкли – она совсем забыла об этом знаменательном мероприятии. Джеки наготавливала кувшины крюшона «Пиммс», а Мартин-старший занимался печью. Как-то Харриет робко попросила подольше пожарить полусырую колбаску, и Мартин-старший отреагировал так, точно она поставила под сомнение его мужские качества.

– Вздор, прожарка в самый раз! – изрек он, разглядывая барби-розовое нутро колбаски. – Это тебе не ярмарочные сосиски.

Этим он ясно давал понять, что у Харриет слишком невзыскательный вкус, чтобы оценить высококачественный мясной продукт.

Навсегда избавить себя от несносных родителей Джона, несомненно, было приятным бонусом расставания с ним.

И все же Харриет была сильно озадачена его нежеланием рассказать им правду. Что, черт возьми, он задумал?

– А как ты им объяснил наш внезапный утренний отъезд? Барти ведь был в курсе?

– Сказал, что у тебя расстройство желудка, а с Барти мы пошутили. Честно говоря, было приятно поставить на место этого мелкого засранца. Будь я проклят, если допущу, чтобы он трубил направо и налево о моих личных делах.

Таким образом, Барти лишился льгот, сопутствующих фазе несносности.

Должно быть, Джон действительно выпрыгнул из штанов, развеивая сомнения сородичей, после того как Барти рванул информационную бомбу, а благополучно обручившаяся пара куда-то испарилась.

– Расстройство желудка на утро после застолья можно списать только на похмелье, – Харриет поморщилась.

– Не думаю, что они так подумали… – уклончиво произнес Джон, что означало: я не подумал, что они могли это подумать.

– Это полная дичь. Когда ты расскажешь им правду, они поймут, что ты наврал про мое недомогание.

– Думаешь, меня это заботит?

Его это не заботило. Харриет не понимала, что двигало Джоном, и, поднимаясь по лестнице, чувствовала свою причастность к этой малоприятной ситуации. Плохо было уже то, что она навешала лапши на уши любимому отпрыску семейства Барраклаф, а когда выяснится, что их водили за нос и Барти – бедный мальчик! – был прав, разразится скандал.

Семейство, несомненно, увидит в этом доказательство того, в каких растрепанных чувствах находился Джон, коль скоро решился на такой несвойственный ему, отчаянный поступок, и возненавидит ее еще больше.

И пусть. Ну испепелят ее убийственным взглядом при столкновении в торговом центре, а так она их никогда больше не увидит.

В одном она точно была уверена: Барраклафы не из тех, кто прощается тепло и желает всех благ. Бросив Джонатана, она стала для них Гадкой Особой. В такую семью, как у них, очень непросто попасть, а выйти из нее – еще сложнее.

Вернувшись в гостевую комнату, Харриет снова поразилась глупости Джона, который придумал такую недолговечную, бессмысленную и обреченную на провал ложь. Теперь, в разгар барбекю, когда в воздухе будут витать запахи кукурузы на гриле, ему придется мучительно признаваться в этом – возможно, в пределах слышимости высшего общества Илкли.

И когда ответ нашелся, Харриет показалось, будто это и в самом деле было фантомное расстройство желудка.

Ее отъезд нарушал его тайный план.

Джон рассчитывал, что к тому времени он уговорит ее остаться.

Глава 12

Утром на кухне Харриет ждала картина домашнего уюта: на островке красовалось блюдо с разнообразной выпечкой, в вазе стоял букетик сирени, пахло свежеприготовленным кофе, и фоном играло Радио 4.

– В знак примирения, – сказал Джон, сидевший с газетой на другом конце стола. – В кофейнике не на одну чашку хватит.

– Спасибо, – нейтральным голосом сказала она, наливая кофе.

Мизансцена была такая, что ей сразу припомнились слова Лорны. Он тебя покупал, более того, он прекрасно понимал, чем занимается.

– Могу помочь с переездом. Две машины лучше, чем одна.

– Все в порядке, я справлюсь. Но спасибо.