(Без)условная любовь

— Я какой-то дебил, получается… — Андрей заключил ответственно, Катя же отчего-то захрюкала, щекоча дыханием шею… Слышала бы это Вера… Да она бы стоя аплодировала сообразительности парня!

— Ты не дебил, ты запутался просто… — Катя оторвалась все же, в глаза любимые заглянула, по голове погладила…

Они странно сейчас смотрелись, наверное. На полу. Она в одном белье, он не разулся еще даже… Ее взгляд нежный, жалостливый слегка, его — растерянный до сих пор…

— Значит… У нас есть шанс на безусловно? — но сомневаться все равно времени не было, Андрей это понимал, поэтому-то вопрос задал уже куда уверенней, улыбнулся, лбом ко лбу, глаза в глаза…

— Нет шанса, — ответила, улыбнулась, губ губами коснулась. — Нет шанса не безусловно.

* * *

— Коть, — они долго еще на полу сидели. Смеялись, целовались, шептали что-то… Как жили рассказывали, как скучали, как переживали, как пытались… забыть и забыться. Теперь можно было рассказать все это. Уже ведь понятно, что не вышло. Ни забыть, ни забыться. Да и не нужно. Слава богу, уже не нужно…

Теперь же в спальне оказались.

Андрей на кровати сидел, Катя у него на руках. Мужскую рубаху накинула, чтобы не мерзнуть, да только руки Веселова все равно под ней по телу бродили. Неспешно, ласково, с пониманием, что никуда не денется уже, можно не спешить…

— Я же правильно понял, ты не…

Не ответила даже, снова в шею уткнулась, спряталась. Может и хорошо, а то еще не так улыбку расценила бы, обиделась, а ему… Нельзя сказать, что неважно было, просто… Не верилось, что ли… Сам же свое счастье упустил четыре года тому, а оно вернулось — такое же мягкое, нежное, наивное, чистое… Хотя по-другому и быть не могло, наверное. Она ведь только тому доверилась бы, кого полюбит безусловно. А безусловно — только его одного…

— Может к Коту сходим? — Андрей замер на секунду, улыбка еще шире стала… Вот так, значит. Он тут свою думу думает, она свою. Нет, чтобы о нем… О Коте этом вечно…

— А мы без него никак не справимся? — Веселов с девичьего плеча рубашку спустил, поцеловал — в ключицу сначала, потом дальше двинулся.

— Мы без него, может, как-то… и справимся… — Катя пыталась связно мысли в предложения строить, но путались предательницы. Путались… — А вот он без нас, боюсь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Надо проверить, Коть… Пусть попробует. И мы попробуем, — Андрей встал, Катю на пол опустил, она сглотнула боязно, Веселов сначала с себя майку через голову стянул, потом рубашку с ее плеч спустил окончательно, подбородок поддел, дождался, пока взгляд поднимет. — Хорошо, что ключ съесть не успел, — романтика момента располагала к другим разговорам, но Андрей не сдержался почему-то, сказал, что до сих пор мучило, увидел, как Катя в улыбке расплывается… Расслабляется чуть…

— Мы бы даже скорую впустить не смогли. Дверь пришлось бы вырезать. Ты очень рисковал.

— Я бы еще раз рискнул, Катя, — игривое замечание получило максимально честный ответ. Тела были еще полуголыми, а вот души — полностью. — Ты просто, видимо, не понимаешь, насколько я любил тебя тогда. И сейчас люблю. Я бы вплавь за тобой. Веришь?

От его слов мурашки по рукам пошли, и желудок в узел. Ушами женщины любят. Ушами. Но только искренность эти уши берет. И души тоже.

— Верю. Я тоже, — Катя сделала шажок навстречу, сократив расстояние между ними до нуля, на носочки встала, целовать начала. Андрею объяснять не надо было. Дальше все урывками запомнилось.

На руки подхватил, сел снова, целовались упоительно, как он ее по сантиметру изучал, так она его теперь. Не боялась, не стеснялась, дрожала, но шла вперед… На кровать толкнула, сама с ремнем справилась, выцеловывать начала узоры — на губах, шее, груди… Да только недолго музыка играла, Андрей перекатился, сверху оказался, одной своей рукой обе ее зафиксировал над головой где-то, застыл на мгновение, проверяя, что скажет… Она ничего не сказала, только дышала тяжело, глаза широко открыты, грудь вздымается, губами к его губам тянется, телом к телу…

— Хочу тебя, Веселов, — ни в словах не стеснялась, ни в действиях.

— Знаю, — он и не сомневался. Пожалуй, не уйди он так глупо, неправильно ход с примеркой ночнушки развратной расценив, по поведению ее понял бы, что никакой Питер им не страшен. Только собственные сомненья.

Сейчас их не было. Были они, их губы, руки, тела, вздохи и взлеты. Пьяные поцелуи и поволока на глазах, прогиб в спине, стремление двигаться навстречу до бесконечности… Доверие.

Ее первый раз, его первый по любви.

* * *

Ее голова снова лежала на его груди. В темноте, на фоне окна видна была игра в переплетенье пальцев. Сначала он ведет в этом танце рук, потом она. Снова он. Она. Улыбаются, прижимаются тесней, молчат…

— Нам завтра на дачу надо будет съездить… — Катя первой заговорила. Вспомнила вдруг, что существует завтра. Существует дача. Существуют люди…

— Зачем?