Без вариантов

Загнанные в кольцо из стен бомжи, судя по всему, перестали быть аморфной массой стихийных анархистов, превратившись в организованное сообщество со своими лидерами и даже боевиками.

Одно то, что они сумели достать оружие, о многом говорило.

Модест появился через пять минут. Он был высок, но в отличие от подручных с автоматами, толст и лишен бороды. Драные лохмотья сидели на нем величественно, будто королевская мантия.

– Нехорошо пользоваться нашим проходом, – сказал он, упершись в Болячку ледяным взглядом, – без крайней нужды. Чем больше людей проходит, тем больше вероятность, что о нем узнают. И тогда мы останемся без выпивки, дури и прочих радостей жизни.

Он сделал паузу, давая провинившимся ощутить тяжесть проступка, а потом спросил:

– Зачем пожаловал?

– Этих вот двоих спасая, – Болячка меланхолично кивнул в сторону спутников, – надо нам отсидеться до утра.

– Да? – Модест впервые поглядел на Виктора. Глаза его были светлыми и холодными, как кружочки льда. – И кто же они такие?

Виктор спокойно выдержал испытующий взгляд, а вот Антон заерзал.

– Не важно, – буркнул он.

– Вот как? – Модест вскинул брови. – А мне интересно, и я привык свой интерес удовлетворять. И чтобы я этого делать не стал, – последовал красноречивый кивок в сторону бородачей, – меня нужно чем-нибудь задобрить…

– Могу предложить пистолет, – Виктор извлек оружие так быстро, что никто из автоматчиков не успел дернуться. – Или пулю из него.

Модест без страха поглядел на направленный ему в живот ствол, усмехнулся.

– Да, удивил ты меня, – сказал он, – ладно, оставайтесь до утра… Но только сидеть здесь и никуда не ходить. А за час до утренней кормежки чтобы и духу вашего тут не было!

Кормежкой, судя по всему, обитатели гетто для бродяг именовали регулярную доставку в БОМЖ-зону продуктов.

– Хорошо, – Виктор кивнул, не опуская пистолета, – только пусть твои бойцы под ногами не путаются. А то пристрелю кого ненароком…

Модест усмехнулся еще раз и пошел прочь.

– Уф, – Виктор утер со лба пот, сунул оружие назад в кобуру. – Обошлось…

– Если бы надо, ты бы выстрелил? – с придыханием спросил Антон, когда они уселись вокруг сумки, а Болячка выключил фонарь.

– Да, и запросто. Уж чего-чего, а стрелять на поражение я умею, – несмотря на ночную прохладу, Виктор ощущал, что ему жарко. На лице выступил пот, рубаха прилипла к спине. – Спать будем по очереди, кто-то всегда должен сторожить.

– Первым могу быть я, – подал голос Болячка. – Все равно спать не хочется.

– Ладно, – кивнул Виктор. – Через три часа разбудишь Антона, а ты, Антон еще через три – меня.

– Хорошо, – кивнул Болячка.

11.

Такси остановилось, негромко взвизгнув тормозами.

– Куда? – за опустившимся стеклом обнаружилась рожа, похожая на небритый блин с глазами-оливками.

– На Загородный проспект, – ответил Виктор.

– Залезайте, – водитель окинул троицу подозрительным взглядом и задние дверцы с негромким щелчком приоткрылись.

– Твоя карточка заблокирована, – негромко сказал Виктор, пропихивая сумку на сиденье, – воспользуемся моей.

Болячка скользнул на переднее место. Сканер возмущенно пискнул, когда в его щель вошел прямоугольник идентификационной карточки, но сенсор загорелся зеленым.

– Ага, – удовлетворенно сказал водитель, – поехали…

Такси с негромким урчанием сдвинулось с места. Виктор нащупал на дверце выключатель, щелкнул им и над спинкой переднего сидения развернулся прямоугольник виртуального стереоэкрана. Тесный салон огласил неестественно бодрый голос.

– Сегодняшним указом исполняющий обязанности президента Андрей Сурин, – вещал он, в то время как на экране бульдозеры с деловитым ревом сносили бетонный забор, – покончил с уродливым пережитком прошлого – НИИ Технологий Мозга, именуемым в просторечии Лагерем…

За забором виднелись окруженные соснами корпуса, выстроенные в стиле начала века – сплошь стекло и блестящий металл. Солнце, отражаясь от стен, слепило глаза.

Антон издал какой-то курлыкающий звук. Лицо его выглядело жутко, взгляд стал диким, а на губах застыла кривая усмешка.

– С тобой все в порядке? – спросил Виктор.

– Нет, – ответил преторианец, – все очень даже не в порядке.

Он помолчал, глядя, как на экране люди в милицейской форме обыскивают тесно уставленную странного вида оборудованием комнату, напоминающую операционную.

– Всегда, когда мне становится страшно, – проговорил Антон, – я вспоминаю то, что там с нами делали… И страх отступает, поскольку ничего страшнее представить невозможно. Выключи… выключи это.

Виктор протянул руку, стереоэкран свернулся в линию и исчез.

Город, по которому они ехали, разительно отличался от знакомого Виктору Питера. Он выглядел запуганным и пустынным, часто встречались патрули, на каждом перекрестке вещали голографические проекторы. Светились, чуть помаргивая, портреты новоявленных «врагов народа».

– Где вас высадить? – спросил таксист, когда они миновали поворот на улицу Введенского канала.

– А прямо здесь, – сказал Виктор, – вот, тут у обочины.

Антон взглянул на него удивленно.