Без вести пропавшая

Бэйнс занимал небольшой кабинет, который служил совместным штабом для него и миссис Уэбб, секретарши директора школы – достойной пожилой дамы, как и он сам, служившей еще в старой средней школе. Была середина утра, и он просто добавил штрихи к дежурству персонала до ужина. Все были аккуратно распределены, за исключением директора школы, конечно. И его самого. Он должен был иметь с этого какие-то привилегии. Он прошел через кабинет, сжимая рукописный лист.

– Три копии, мой старый сахар.

– Немедленно, я полагаю, – добродушно сказала миссис Уэбб, поднимая очередной запечатанный конверт и, посмотрев на обратный адрес, ловко разрезая его ножом для бумаги.

– Как насчет чашечки кофе? – предложил Бэйнс.

– А как насчет твоего списка?

– ОК. Я сделаю кофе.

– Нет, я сама.

Она встала со своего места, взяла чайник, и вышла в соседнюю гардеробную. Бэйнс с грустью посмотрел на стопку писем. Обычная рутина, без сомнения. Родители, строители, собрания, страхование, экзамены. И ему бы пришлось иметь дело со всем этим, если бы... Он бессистемно поковырялся среди лежавших бумаг, и вдруг проблеск интереса мелькнул в его проницательных глазах. Письмо лежало лицевой стороной вниз, и сзади он прочитал обратный адрес: «Полиция Темз-Вэлли». Он поднял его и перевернул. Оно было адресовано директору, и помечено словами «частное и конфиденциальное».

– Что ты делаешь с моей входящей почтой?

Миссис Уэбб, подключив электрочайник, с притворным раздражением вырвала у него письмо.

– Видела это? – спросил Бэйнс.

Миссис Уэбб посмотрела на письмо.

– К нашим делам не имеет отношения, верно?

– Как ты думаешь, это из-за его пустяковых налоговых деклараций? – Бэйнс глубокомысленно хмыкнул.

– Не говори глупости.

– Может, вскроем его?

– Нет, не будем, – сказала миссис Уэбб.

Бэйнс вернулся к своему столу и начал составлять список старост. Филлипсону придется назначить полдюжины новых старост. Или, если быть более точным, он попросит Бэйнса дать ему список возможных кандидатов. В некотором смысле главный шеф был не таким уж плохим парнем.

Сам Филлипсон пришел только после одиннадцати.

– Утро доброе, Бэйнс. С добрым утром, миссис Уэбб.

Его голос звучал слишком весело. Может, он забыл, что школа открывается с завтрашнего дня?

– Доброе утро, директор школы.

Бэйнс всегда называл его «Директор школы»; остальная часть персонала обращалась к нему «сэр». Это была всего лишь небольшая уступка, но для него это было хоть что-то.

Филлипсон пошел к двери своего кабинета, притормозив у стола секретарши.

– Есть что-нибудь важное, миссис Уэбб?

– Я не думаю, сэр. Хотя, может быть это.

Она вручила ему письмо с пометкой «частное и конфиденциальное». Озадаченно нахмурившись, Филлипсон вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь.

В недавно построенном, небольшом особняке на окраине Кернарфона в Уэлсе, другой наставник детей более остро осознавал, что школа на следующий день будет перезагружена. Они вернулись домой только накануне из Шотландии из отпуска, точнее его пародии – дождь, дважды проколотые колеса, потерянная кредитка банка «Барклайс» и опять дождь – и дома множество вещей, которые требовалось сделать.

Газон, для начала. Извлекая выгоду из череды продолжительных ливней, трава вымахала до тревожных масштабов за время их отсутствия, и срочно требовалось снять урожай. В 9.30 он обнаружил, что удлинитель для электрической косилки не работает, и уселся на пороге у задней двери с тяжелым сердцем и маленькой отверткой.

Казалось, что жизнь протекала медленно и не особенно гладко для Дэвида Эйкама, работавшего два года назад помощником учителя французского языка в школе «Роджер Бэкон» в Кидлингтоне, и работавшего теперь, по-прежнему помощником учителя французского, только в школе города Кернарфон.

Он не нашел никаких повреждений на обоих концах удлинителя, и снова зашел в дом. Никаких признаков жизни. Он подошел к подножию лестницы и закричал, в его голосе слышалась нервозность и раздражение:

– Эй! Тебе не кажется, что пора, наконец, вылезти из этой проклятой постели?

Он бросил удлинитель, прошел обратно на кухню и сел грустно за стол, где за полчаса до этого приготовил завтрак, и послушно отнес поднос с чаем и гренками наверх. Он снова безуспешно повозился с одним из чертовых контактов. Она присоединилась к нему через десять минут, одетая в домашний халат и шлепанцы.

– Что тебя гложет?

– Господи! Разве ты не видишь? Я полагаю, что этот бардак с электрикой ты устроила в последний раз, когда пылесосила комнату – хотя, что-то не могу вспомнить, когда это было.

Она не обратила внимания на его оскорбительный тон и взяла у него удлинитель. Он смотрел как она, откинув длинные светлые волосы с лица, ловко отвинтила и исследовала проблемные контакты. Она была моложе, чем он – много моложе – и он до сих пор находил ее чрезвычайно привлекательной. Он задал себе вопрос, как он задавал его часто, было ли решение, которое он принял, правильным решением, и еще раз сказал себе, что все было правильно.

Неисправность была обнаружена и исправлена, и Дэвид почувствовал себя лучше.