Без видимых повреждений

Алисса помнит, как однажды вечером подвозила сестру. Это было после рождения Кристи, но до того, как Мишель забеременела во второй раз. Алисса думает, что Мишель тогда было около шестнадцати. Внезапно сзади на огромной скорости вырулил Роки, резко развернувшись так, что оказался со стороны водителя и начал движение против встречного потока машин. Он орал на Мишель в открытое окно.

Теперь Алиссу мучает вопрос: «Почему он не умер? Он постоянно ввязывался в какие-то безумные, лихацкие затеи вроде этой, а ему хоть бы что». Роки прыгал в озера с отвесных скал, проходил по ненадежным бревнам над шестиметровой пропастью, употреблял мет, но ничего никогда не ломал, даже не чихнул ни разу. Как будто какие-то внешние силы оберегали его от опасности. Как будто он был сильнее любой возможной угрозы. И он всеми доступными способами показывал Мишель, что скорее пожертвует собственной жизнью, чем рискнет потерять контроль над женой.

Еще один неотъемлемый элемент контроля через принуждение – изоляция жертвы от ее семьи. Часто эта изоляция не имеет никакого отношения к географии. После первого дня рождения Кристи, когда Гордон подарил Роки видеокамеру, члены семьи Мишель практически не появляются на записях. Роки снимал, как дети играют на заднем дворе или в Рождество открывают подарки у Сары и Гордона в гостях. Снимал совместные выезды за город с детьми и Мишель. Иногда на видео появляется дочь Майка – старшая двоюродная сестра Кристи и Кайла. Но семья Мишель? Если судить по видео, можно подумать, что Мишель появилась из ниоткуда, ни от кого. Салли редко видела Мишель в праздники, хотя они жили в нескольких минутах друг от друга. По словам Салли, Роки раздражали ее визиты, и он часто не разрешал Кристи и Кайлу оставаться на ночь у бабушки (они называли ее «Бугга»). Однажды Салли забежала на минутку, а Мишель сказала ей: «Мам, тебе надо жить своей жизнью и пореже к нам заходить».

После этого Салли чувствовала себя не в своей тарелке. Сначала она была слишком ошарашена комментарием, чтобы проанализировать ситуацию и понять, что именно так ее расстроило. Салли понимала, что у Мишель своя жизнь и своя семья, но ведь они с дочерью всегда были близки. Даже в тот неспокойный год первой беременности Мишель обратилась за помощью именно к Салли. Тогда Салли не приходило в голову, что на самом деле не Мишель сказала ей приходить пореже, хотя эти слова и исходили из уст Мишель. Но сам посыл фразы! «Это говорила не Мишель», – сказала Салли. По крайней мере, совсем не та Мишель, которую она воспитала. Сейчас Салли понимает почему: жертвы часто открыто встают на сторону своих мучителей перед семьей, полицией и работниками прокуратуры. Потому что еще очень долго после того, как полиция уехала, обвинение предъявлено, а приговор вынесен, жертве приходится торговаться с мучителем за свою жизнь. И за жизни своих детей. Когда жертвы встают на сторону своих мучителей перед полицией, это происходит не из-за неуравновешенности, как думают многие сотрудники органов внутренних дел; это продуманное действие, призванное обеспечить безопасность в будущем. В какой-то момент Салли увидела это на примере собственной дочери, хотя она и не понимала, что именно видит. Сейчас все говорят о невозмутимости Мишель, ее уравновешенности перед лицом стресса и абсолютной преданности детям. Но в отношениях со своей семьей она была неуступчивой, гордой. Она не хотела вернуться к родителям и признать, что они были правы. Она желала быть частью другой, редкой статистики: быть среди тех, у кого всё получилось. Мишель стойко придерживалась установки о том, что ее дети не будут расти в так называемой «неполной семье». Это одна из вечных задач, которую каждый из родителей так или иначе пытается решить: что лучше для детей – жить с неидеальным родителем, а в случае Роки – жестоким и сидящим на мете, – или вообще без него? Какие из бесконечного множества способов, которыми мы можем навредить нашим детям, нанесут меньше вреда?

Мишель любила Роки, по крайней мере, вначале. Он смешил ее. Он был полон жизни. Он учил детей ставить палатку, рыбачить, вешать гамак. Учил их стрелять в цель из пневматического пистолета. А когда они были маленькими – подбрасывал их в воздух и менял им подгузники. Качал на качелях на заднем дворе и тепло укутывал перед зимними катаниями на санках. Роки контролировал их, был жесток и сидел на мете; но при этом он был скромным, неуверенным, любящим. И долгое время Мишель казалось, что у нее получится балансировать между этими полюсами.