Без воздуха

Прекращено оборудование укрепленного берегового района, подразделения морской пехоты в срочном порядке эвакуируются. В ходе эвакуации неизвестным подразделением проведена диверсия, в результате которой выведено из строя два десантных транспорта. Отмечено проявление активности разведывательных кораблей и палубной авиации США, совершающей активные маневры в близости прибрежных районов. Исходя из сложившейся обстановки и отсутствия каких-либо значительных сил береговой охраны северных и невозможности организовать переброску дополнительных сил с участков фронта, создается благоприятная обстановка для проведения десантной операции по захвату побережья в районе ранее оборудованного укрепленного участка.

Из служебного радиообмена

База «Обама»:

— Еще раз повторяю, фактор «Туман» на самом деле не столь и благоприятен. Вчера обнаружен сержант Лепски с тяжелыми ранениями. Опросить его пока невозможно.

База «Гранд-Канарис»:

— Поиски командира группы и инструктора свернуть в срочном порядке, патрулирование вести в строго обозначенном периметре. Активность до развертывания базы «Буш» на побережье прекратить.

От нечего делать я начал налегать на английский и иностранные армии. Командование части определило меня в сводную группу, где маялись такие же моряки, как я, ожидающие свой основной состав с боевых. Вечером я бегал по несколько километров с мешком, нагруженным камнями, подолгу сидел в классах инженерной подготовки и иностранного вооружения. В таком положении я зависал две недели.

Потом собралась вся группа. Матросы, которыми командовал Федос, получили сутки отдыха. Появился Поповских, сильно загорелый, в странной камуфлированной форме. В воздухе носилось предчувствие чего-то грандиозного. Еще неделю мы восстанавливали групповую слаженность, общались строго на английском.

Глава 8

В четыре утра началось. Закинув за спину автомат, я бегал с Зеленым по палубе казармы и таскал на выход ящики с имуществом группы. Мы забросили их в грузовик и понеслись на склады, где уже работали остальные разведчики. Грузились мы буквально пару часов, потом запрыгнули в автобус и помчались черт знает куда.

От навалившейся внезапно усталости я заснул. Очнулся, когда автобус остановился. Мы приехали на площадку погрузки, расположенную на территории военно-морской базы.

Команды выгружаться не было, и я от скуки уставился в окошко. Снаружи уже светлело. Рядом с нами стояли несколько грузовых автомобилей, вдалеке, у пирса, возвышались серые громадины кораблей. Наша колонна потихоньку двигалась вперед.

Каплей дремал на переднем сиденье, рядом с водителем. Около него сидел Федос с какими-то бумажками, что-то считал, с чем-то сверялся. Остальные разведчики спали или бездумно пялились в окно автобуса. Скукота.

К автобусу подбежал какой-то матрос и постучался в дверь. Командир вышел наружу, о чем-то переговорил с ним и подал команду на выход. Мы построили, взвалили на себя ящики, мешки и, нагруженные как восточный караван, пошлепали по территории береговой базы.

Мы продрались сквозь клочья тумана, стопки ящиков и вышли к огромнейшему кораблю, борта которого были облеплены толстенными шлангами, канатами и несколькими трапами. Возле одного из них стояла дощатая будка, в которой, восседал морской пехотинец, облаченный в черную форму и увешанный снаряжением. Вместо залихватского берета на голове темно-синяя каска с белым якорем. Рядышком стоял второй, с автоматом наперевес и радиостанцией за спиной.

Сопровождающий нас моряк подбежал к будке, отдал какие-то документы. Второй морпех что-то кому-то доложил по радиостанции, и мы гуськом начали подниматься на борт, таща на спинах имущество. Забирались довольно долго. Высота борта была приличная, наверное, с девятиэтажный дом. Наверху нас встретил прапорщик из морских пехотинцев, отдал честь Поповских, пересчитал всех и повел за собой.

Разместились в большой каюте, где прежде, по всей видимости, был спорт-кубрик для экипажа. В углу свалены спортивные маты, висит боксерская груша, у переборок шведская стенка и турники. Мы сразу же выставили караул возле входа. Поповских дал нам команду отдыхать и никуда не высовываться и ушел.

Иллюминаторы плотно закрыты светомаскировкой, усмотреть что-либо интересное нет никакой возможности. И что прикажете делать? Конечно же, спать. Но не тут-то было.

Так как с завтраком мы пролетели по полной программе, желудок начал срочно требовать какой-нибудь пищи. К нему присоединился старший матрос Зеленов, который предложил открыть баночку тушенки или паштета из сухого пайка. Идея, конечно, заманчивое, но помимо сухомятки охота горячего чаю хлебнуть.

В одном из баталерных ящиков, рядом с магнитолой, пластинками и бобинами, в моем планшете для карт спрятан кипятильник. Там же банка с кофеем, сахар, карамельки и копченое сало.