Без времени

А Арина уже накладывала масляными красками, которые профессионально развела на палитре, фон картины, и Петр снова удивился. Он не знал, что она умеет рисовать, тем более маслом. Знал только, что работала она многие годы в какой-то фирме каким-то дизайнером. Рисовала в компьютере какую-то рекламную ерунду. А тут картина! Масляными красками!

Наконец, обернувшись, заметила его. Лицо ее было перепачкано, а глаза светились.

– Ну, как? – гордо спросила она.

Он подошел ближе, посмотрел. Полотно было покрыто слоем краски. Какие-то полутона выделяли отдельные ее части, но не было никаких набросков, не было смысла. Только серое пятно. Если ей нравится – значит это хорошо, – подумал он.

– Очень хорошо! – воскликнул Петр. – Если бы Да Винчи знал, как ты рисуешь, доверил бы тебе свою Джоконду. Во всяком случае, ее фон. Это уж точно! Очень выразительно. Особенно клякса в углу. Пора ставить подпись!

– Глупый, – спокойно возразила она. – Ничего не понимаешь в живописи.

– Почему же, – сказал Петр, – сюрреалисты отдыхают, глядя с берега на твой шедевр, а Сальвадор Дали нервно ходит по пляжу. Вон, посмотри туда. Курит и жалеет, что сам когда-то взялся за кисть. Кстати, пляжи эти напротив нас…

– Полный невежда! – ответила она, – Дали жил и писал в Фигерасе и Кадакесе, мы давно проплыли эти места.

Он снова подивился ее познаниям, но промолчал. Арина не ответила на его недоумевающий взгляд и снова спросила:

– Ты не ответил, тебе нравится или нет?

– Да! – восторженно ответил он.

– Тогда на сегодня все, – устало произнесла она, и пошла отмываться от краски, а странная картина одиноко, в недоумении, застыла в раме, размышляя, – дописали ее или несколько мазков все же осталось. Сейчас понять это было трудно… А Да Винчи на пару с Сальвадором Дали тоже раздумывали – снимать им шляпы в низком поклоне или главное еще впереди. Никто так ничего и не понял…

Во флаконе оставалось 17 таблеток.

В этот день они сошли на берег и долго бродили по опустевшим пляжам Бенидорма. Высокие отели и широкие пляжи напоминали Тель-Авив. Все тот же беспечный ветер катал по желтому песку остатки мусора, остатки давно ушедшего лета, растаявшего в декабре. Холодно не было, но и людей вокруг тоже. Никого не было в этом одиноком застывшем мире из песка и воды. Пройдет три-четыре месяца, и здесь появятся первые туристы, на пляжах начнут открываться ресторанчики и кафе, лежаки будут ждать праздных, загорающих туристов, которые на недельку-другую приедут, оставив свои дела, забыв обо всем, и будут отдыхать, беспечно тратя время на такое невинное занятие.

– Через три-четыре месяца! – подумал Петр.

– Целая вечность, – и вздрогнул, посмотрев на Арину. – Что будет с ними? Где они будут?

Страшно было это представить. Снова взглянул на нее. Арина выглядела очень хорошо, ее загорелое лицо светилось на солнце, глаза блестели. Она отдавалась этой прогулке, словно не была у моря долгие годы. Смотрела на беспокойное море, и ее совсем не смущало такое межсезонье, где все замерло в ожидании. Кому-то нужно было ждать эти несколько месяцев, а эти двое уже, позабыв о завтрашнем дне, вдыхали морской воздух и радовались жизни, ее нехитрым подаркам, принимая с благодарностью день, который для них наступил. И день, и этот маленький городок с высокими пустующими отелями, голыми пляжами, высокими волнами и ярким солнцем принадлежал сейчас только им.

Вдруг Арина, взглянув на часы, заторопилась. Куда, было непонятно, но она уверенно тащила его за собой на корабль, словно там были какие-то срочные дела, не терпящие отлагательств.