Без времени

— Вы должны знать, что этот замок — произведение искусства середины семнадцатого века и защищается государством.

— Что это значит? — спросил он.

— То, что, купив его, Вы сможете провести его полную реставрацию, но не сможете ничего изменить снаружи. То есть провести реконструкцию и поменять его облик.

— А разве здесь нужно что-то менять? — удивился он.

— Прекрасно! Вас устраивает цена — восемьсот тысяч евро?

Он знал, что тот его «надувает», и таких цен здесь нет, но сейчас для него самым главным был тот факт, что он может купить этот замок! Его замок, который ждал его триста лет! И вот он снова вернулся сюда — к нему, и цена уже не имела никакого значения.

Парень продолжал:

— Пойдемте осмотрим землю.

Они пошли по широкому полю за домом. Он здесь знал каждую пядь этой земли. Парень продолжал щебетать рядом.

— Здесь можно обустроить отличное поле для гольфа. Вот только те несколько сотен метров своим крутым склоном немного выбиваются из общего ландшафта, но в остальном — очень перспективный участок.

Этот риелтор не мог знать, во что обошелся ему когда-то этот склон, который он купил под виноградник, и чем закончилась та история. Но это и не его дело.

— Скажите, а почему раньше никто не покупал этот замок? — спросил он его.

Парень замялся:

— Понимаете… я повторяю, этот замок охраняется государством, и его нельзя сносить. А не каждый может себе позволить потратить столько на его реставрацию… Ну, Вы меня понимаете… Так Вы его покупаете?

— Да!

3

Он сидел верхом на капоте своего новенького автомобиля. Хаммера в этой стране не нашлось, и он купил теперь уже низкую изящную гоночную машинку с открытым верхом. Да и зачем ему была здесь машина-лошадь, когда он был в Гаскони, где столько было этих самых настоящих лошадей. Его красная лакированная красавица с недоумением взирала на эти древние ворота и брезгливо наступала своими изящными колесами на какие-то булыжники на мостовой. Она должна ездить по Ривьере, а не взирать на эти горы вдалеке и эту ужасную дорогу, которой здесь и не было. Он уже долго сидел на капоте и смотрел сквозь ее забор. Если бы он был в России, то не увидел бы ничего — там люди предпочитали глухие заборы, а здесь ее дом и земля, бесконечное поле, на котором стояла ее усадьба, вся Гасконь и вся Франция были как на ладони. Было раннее утро, но он не выдержал и из того городка, где пока снимал номер в единственной ужасной гостинице, примчался сюда.

Она была там. Ходила между домом и конюшней, что-то делала и не обращала никакого внимания на какую-то машину за своей оградой. Потом вскочила на одну из своих лошадей, быстро понеслась к воротам и выехала наружу.

— А, русский, привет. Снова на экскурсии? — поздоровалась она, закрывая калитку.

Он опять с удовольствием любовался этой девушкой. Она была еще красивее, чем показалась ему в первый раз. И снова эти две косички и копна длинных черных волос на ветру. Он поздоровался.

— Я вам должен обед и хочу прямо сегодня Вас пригласить. Мари, где находится ваш любимый ресторан? — спросил он ее.

— Я редко хожу в рестораны, а сегодня мой конюх заболел, и я никуда отсюда не поеду. Так что оставьте ваш долг при себе, — вежливо и равнодушно произнесла она.

— Но я не люблю долгов, — возразил он.

— Тогда как-нибудь в другой раз, — снова безразлично отвечала она.

— Но вы же сегодня не собираетесь голодать? — настаивал он.

— Русский, что Вы хотите? — теперь она стояла и смотрела прямо на него. Она была не такая, как те, с которыми он привык там, у себя. Она не прогоняла и не кокетничала. Просто спрашивала. Но именно в этой простоте и была изюминка ее природного очарования. И сколько в этом было кокетства поневоле, она не догадывалась сама, хотя сейчас она казалась ему старше, чем раньше. Ей, наверное, было лет двадцать пять.

— И все же, если Вы не против моей компании, — продолжал настойчиво он, — сегодня я приглашаю Вас на обед. И раз Вы не можете никуда отъехать отсюда, значит, мы будем обедать прямо здесь.

— Здесь? — удивилась она.

— Да, если Вы не против.

Она не знала, что ответить, и ее лошадь с нетерпением фыркнула. Но он настаивал.

— Вам будет удобно, допустим, в шесть часов? — закончил он.

— Хорошо, — спустя какое-то мгновение коротко бросила она и пожала плечами.

Она сказала только это, равнодушно посмотрев на его машину, и быстро умчалась по дороге. Он не знал, что она подумала, но сейчас это было не важно. Времени оставалось немного.

Старый засов в петлях его забора долго не поддавался, и наконец он открыл свои ворота. Свои, потому что ему уже отдали эти символические ненужные ключи от его дырявой ограды, и пока они там все оформляли, он уже вступал в свои владения. Главное, что он перевел им деньги. А для него всегда это было самым главным. Остальное — детали.

Пока ее не было и она не видела, чем он занимается, он нашел какой-то древний стол и стулья. Вытащил все это на улицу перед его замком, и оставалось только накрыть этот стол скатертью и поставить еду. Оглядел все это.

— Ну, что ж, новоселье! — сказал себе и помчался в город.

4