Без выстрела

– Не стоит тащить с собой, давайте спрячем в кустах, – предложила Люда. – Захватим на обратном пути – нам во всех случаях придётся возвращаться на трассу.

Поставив чемодан в кусты, Семен забросал его сухими ветками. Люду догнал там, где дорогу сжал с обеих сторон частый сосняк.

Шли по обочинам, не разговаривая, не раздумывая, сколько успели пройти. Не до того, когда приходится неустанно отмахиваться от полчищ гнуса, а он только свирепеет при этом!

– Не давите! – напомнила Люда. – На запах крови полетят с большим упорством…

Студент скрипнул зубами, пробормотал:

– Дорожка…

Здесь не было ни дорожных знаков, ни километровых столбов. Там, где дорога как бы проламывалась над разложиной, кто-то соединял концы мало надежными мостиками. Натыкаясь на эти мостики, таежные ключи начинали журчать звонче, сбивались в пену. По еловым покатым сучьям, склоненным над ключами, безбоязненно прогуливались рябчики. Не верилось, что такая дорога приведёт в жилые места, не к русалкам и лешим, а к людям.

– По-моему, где-то сзади шумит машина.

– Разве что самолет, – возразил Семён: смешно в самом деле думать, что по такой дороге может пробраться автомобиль. На первом же подъеме засядет. Трактором не вытащишь.

Но через несколько шагов приостановился и он.

– Действительно гудит что-то. С трассы ветром доносить не должно, больно далеко ушли. И на самолет не похоже.

А шум мотора то затихал, словно машина ныряла в распадки, то усиливался.

– Если трактор, так слишком уж быстро двигается… – недоумевал Семён.

– Легковушка, вот чёрт! – восторженно закричал он, когда путники одолели очередной подъем и увидели сверху спускающийся по противоположному склону кургузый «ГАЗ-67».

Автомобиль, похожий издалека на детскую игрушку, пофыркивая, перекатился через мостик. Через каких-нибудь пять или десять минут Семён уже похлопывал его по угловатому крылу, как хлопают по крупу доброго скакуна. Водитель – маленький человек в больших роговых очках – горделиво ходил вокруг, пиная носком сапога туго надутые покрышки.

– Садитесь, садитесь! С грузом на такой дороге машине легче. Да и подтолкнуть пособите, если застрянем. Мне за ваше Ново-Троицкое пятнадцать километров ещё. На Ильинский.

Через полчаса Люда с Семёном знали уже, что замечательная машина именуется «козлом», а его водитель – Фёдором Фёдоровичем Рукосуевым. На Ильинском Фёдор Фёдорович командует опытным звероводческим хозяйством. Сейчас возвращается из Читы, куда ездил за какими-то медикаментами для своих питомцев – соболей. Соболи у него замечательные, баргузинского кряжа, но истинная красота их постижима только зимой. Покамест соболь носит ещё некрасивую летнюю шубу. Но посмотреть «чертенят» стоит и в летней одежде…

Рассказывая о своем хозяйстве, Рукосуев увлекался. Даже пытался жестикулировать, отчего «козел» бросался из стороны в сторону.

– Куда ты? Куда? – кричал он, когда «ГАЗ-67» собирался отвернуть в тайгу. Поймав баранку, выравнивал движение.

Если автомобиль буксовал на подъеме или в луже, которых после «сволочного позавчерашнего ливня» встречалось немало, Фёдор Фёдорович подключал передний мост и уговаривал:

– Тяни, тяни же… Тяни, милый! Ну, ещё немножко! Ну, самую малость только!..

«Козёл» пыжился в угоду хозяину и – вылезал.

Но когда под передними колесами раздвинулся настил очередного мостика, скользнув по гнилым опорным бревнам, «козлу» не помогли никакие уговоры. Фёдор Фёдорович вылез и засвистел.

– Сели. Даже основательно, – сказал он.

– Что же делать? – робко полюбопытствовал Семён.

– А что сделаешь? Надо рубить вагу. Поднимать передние копыта. Выправлять и крепить настил. Дело длинное, идите себе…

Семён посмотрел на Люду: следовало спешить, но не бросать же попавшего в беду товарища. Девушка поняла этот немой вопрос.

– Если удастся выручить машину, мы наверстаем потерянное время. Не так ли? – обернулась она к Рукосуеву.

Тот только плечами пожал.

– Если выручим…

Решительно сбрасывая пиджак, Семён спросил коротко:

– Где топор?

Топор лежал под сидением. Подавая его студенту, Фёдор Фёдорович показал на берёзку за обочиной:

– Вот эту давайте…

Сам он принялся разбирать настил в той части моста, по которой автомобиль проехал благополучно. Выдранные брёвна клеткой складывал перед радиатором.

Вершину очищенной от сучьев березы загнали под переднюю ось «козла». Клетка из брёвен настила служила точкой опоры для полученного рычага.

Вытерев о брюки перемазанные глиной ладони, Фёдор Фёдорович посмотрел на задранный к небу конец ваги.

– Придётся вам, – сказал он Семёну, глазами показывая наверх.

Поплевав на ладони, студент подпрыгнул, повис на руках и, перебирая ими, начал подниматься. Через минуту он был наверху, сделал «вышмыг» и лёг животом на самый конец ваги. Комель закачался, пружиня, но автомобиль остался неподвижным.

– Мало! – огорчился Рукосуев. – Мало весите. Я бы залез к вам, так настил надо исправлять, пока на весу машина. Вот чёрт, придётся рубить дополнительный рычаг и противовесы…

– Подождите!