Без взаимности (ЛП)

— Я и есть девчонка, — сквозь зубы отвечаю я. — И я не дралась. Я наступила на ногу.

— Это в любом случае можно расценивать как нападение на учителя, не меньше, — я чувствую, как гудит в его груди, когда он говорит, и тут же понимаю, насколько близко к нему стою.

Оно твердое, его тело, теплое и живое. Ничего подобного я раньше никогда не чувствовала, что не совсем правда, ведь я уже ощущала рядом с собой мужское тело — в ночь, когда мы с Калебом занимались сексом. Но почему сейчас все это ощущается совсем по-другому?

Нужно отойти на шаг. Я понимаю это, но сделать ничего не могу. Мой гнев медленно сочится из пор тела, а что-то незнакомое заполняет образовавшуюся пустоту. В то время как моя не желающая следовать правилам нога наощупь ищет его. А найдя, слегка пинает.

— Вы больше не мой учитель, помните?

Томас смотрит на наши ноги — заостренный носок моего сапога упирается в закругленный носок его ботинка. Это так по-детски и ровным счетом ничего не значит, но мне нравится, как наши ноги смотрятся на припорошенной снегом земле. Одновременно мы поднимаем голову и, тяжело сглотнув, оба приоткрываем рот, выдыхая облачка пара.

Прежде чем успеваю понять, что происходит, раздается громкий скрип двери, и я делаю шаг назад.

— Томас. Так и знала, что найду тебя здесь, — это какая-то женщина, стройная, невысокого роста, со светлыми волосами и со стрижкой боб.

— Сара. Хочешь к нам присоединиться?

Ее проницательный взгляд перемещается с Томаса на меня, и я чувствую беспокойство, будто меня застукали. Будто я сделала что-то недозволенное.

— Нет, спасибо. Я…

— Уверена? А то мы тут ведем просветительскую беседу о гендерных ролях. Действительно ли девушки дерутся, как девчонки, или же это всего лишь созданный современной литературой стереотип?

Я икаю, когда Томас так запросто упоминает о том, что я наступила ему на ногу. Стараюсь держать выражение лица нейтральным, но знаю, что покраснела. Надеюсь, тусклый свет это скроет.

— Уверена, что это очень увлекательно, — с подозрением в голосе отвечает она. — Но ты нужен внутри.

Томас улыбается, но я замечаю, что он не рад.

— И кому это я понадобился? Тебе? Я думал, этот день никогда не наступит.

Сара напряженно улыбается в ответ. Очевидно, что эти двое друг друга недолюбливают.

— Мне нравятся твои шутки, Томас, но сомневаюсь, что профессору Мастерсу приятно тебя ждать. Он хочет всем представить наше звездное пополнение в преподавательском составе.

— Хорошо, я сейчас приду.

Кивнув, Сара собирается уходить, но потом останавливается. Когда смотрит на меня, я, съежившись, плотней запахиваю шубу.

— Ты новенькая? Я тебя еще не видела на этих вечерах.

— Э-э, да. Новенькая. Я Лейла Робинсон.

Она кивает.

— А я Сара Тернер. Если тебе понадобится помощь с гендерными ролями в литературе, найди меня. Это одна из моих специализаций.

Она смотрит на Томаса, а потом опять на меня. Ее взгляд я никак истолковать не могу, но все же чувствую: здесь что-то не так. В последний раз взглянув на нас, Сара уходит, а я наконец снова могу дышать.

— Кто она?

Пожав плечами, Томас достает из кармана телефон.

— Никто, — он что-то быстро печатает. А закончив, идет по направлению к главной улице.

— Вы уходите? — спрашиваю я.

— Похоже на то, — не оборачиваясь, отвечает он.

— Но разве вам не нужно обратно в клуб?

— Наверное, но я не хочу.

Он продолжает идти, и я бегу вслед за ним.

— Но почему? — черт, я слишком настаиваю — сама не понимаю, почему.

Остановившись, Томас поворачивается ко мне. Ночь темная, а освещение просто ужасное, поэтому разглядеть выражение его лица я разглядеть не могу, но готова предположить, что Томасу не нравится, когда его донимают расспросами.

— Потому что уже почти полночь, и если я останусь, то превращусь в жабу, а мне слишком нравится мой наряд, чтобы рисковать.

Повернувшись было, чтобы уйти, он снова останавливается. Не поворачивая головы, Томас говорит:

— И не думайте, будто я забыл, мисс Робинсон — ко мне в класс больше не приходите. 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующий день ко мне переезжает Эмма, и с помощью Дилана и Мэтта все проходит гладко. Двое влюбленных постоянно обмениваются обжигающими взглядами, — большего счастья мне и не надо. Оказывается, что после моего вчерашнего ухода они обнимались, целовались и всю ночь провели в разговорах о своих чувствах.

На обед мы заказываем пиццу и обсуждаем поэзию. Я спрашиваю про Сару Тернер, и Эмма говорит, что та нацелилась на должность Томаса. И что уже была договоренность, как вдруг Джейк Мастерс, декан факультета литературного творчества, привел Томаса, чтобы заинтересовать побольше студентов, чем спровоцировал неприязнь Сары. Не говоря уже о том, что Джейк с Томасом знакомы с колледжа, и, естественно, Саре это не нравится.

День получился веселым, за исключением одного напряженного телефонного разговора Эммы с мамой. Чтобы поговорить, она ушла к себе в комнату, поэтому мне не было слышно, о чем они спорили. Но потом Дилан ее успокоил, и все снова стало в порядке.