Без взаимности (ЛП)

Томас отходит на шаг, и я сжимаю его член, пытаясь остановить. Скрипнув зубами, он смотрит на меня. Взгляд опасный и яростный. Теперь мне стало страшно, и я дрожу в предвкушении его следующего действия.

Не говоря ни слова, Томас рывком распахивает мою шубу, едва не оторвав все пуговицы. Холодный воздух ударяет прямо в грудь, заставив охнуть.

— Т-томас, мне… холодно, — говорю я, стуча зубами, когда он ныряет рукой мне под юбку и сминает в кулаках ткань колготок. — Прошу тебя, я замерзла.

Приблизившись ко мне, он согревает меня жаром своего тела.

— Считай это напоминанием.

— О чем?

— О том, что я уже говорил тебе про нарушение.

В памяти всплывает почти забытая фраза. Мы препирались тогда друг с другом на поэтическом вечере в «Алхимии». «С нарушителями правил часто случается что-нибудь нехорошее».

— Мне очень жаль. Я запаниковала. Решила, что ты тоже меня оставил. Как…

— Знаю. Как Калеб, — перебивает меня Томас и своим лбом прислоняется к моему. — Как раз хотел тебе напомнить и об этом. Я не Калеб.

— Боже, пожалуйста, остановить. Прошу тебя.

На его губах играет улыбка — такая же холодная, как зима, что царит вокруг. Он отпускает меня, но я чувствую разочарование, хотя просила именно об этом. Сунув большие пальцы под резинку колготок, Томас стягивает их, и от новой порции холода у меня снова перехватывает дыхание.

— Калеб ничего такого не стал бы делать, правда? — потянув за резинку, чтобы та врезалась в кожу над моими коленями, интересуется Томас. — Скажи ты всего одно слово, он тут же остановился бы. Но я не он. Кто я, Лейла? Назови мое имя.

— Томас, — с дрожью в голосе говорю я, в то время как он кружит горячими ладонями по задней стороне моих бедер. От его прикосновений мое замерзшее тело начинает оттаивать. Холод больше не имеет ни значения, ни власти надо мной.

— Да… — с заметным удовольствием хрипло говорит Томас, от чего у меня перехватывает дыхание. — Я не остановлюсь, даже если ты будешь молить. Заставлю раздеться на морозе, поставлю на колени прямо на землю и буду трахать, до тех пор пока не заполню тебя собой до краев. И знаешь, почему, Лейла? — словно загипнотизированная его голосом, я мотаю головой. — Потому что ты сама этого хочешь. И, напуганная до смерти, ты пришла сюда именно для этого. Ты ведь хочешь, чтобы я оттрахал тебя у себя на заднем дворе. Хочешь, чтобы я с силой вколачивался в тебя сзади, а ты будешь кричать так громко, что разбудишь соседей. А знаешь, что произойдет потом?

— Ч-что? — я вздрагиваю всем телом, когда руки Томаса спускаются к моим ягодицам и сжимают их.

— Сонные и сердитые, они откроют окна и захотят вызвать копов, но потом увидят тебя. А ты будешь стоять на земле на четвереньках и, принимая мой член, визжать. На лице гримаса, по щекам текут слезы… — замолчав, Томас прижимается лицом к моей шее и стонет, возбудившись от собственных фантазий. — И эти люди ничего с собой не смогут поделать. В ритме твоих стонов они дадут волю рукам, а когда ты кончишь, кончат и они — прямо в штаны. А как иначе, Лейла? Увидев тебя на земле, голой и корчащейся, они просто не смогут сдержаться.

Его слова шокируют так сильно, что мне кажется, я сейчас умру. Я словно муха, попавшая в его паутину эротичных слов и образов, и все, на что сейчас способна, это безвольно застонать. Почти ощутить на себе чужие взгляды, о которых он фантазировал. И почувствовать желание устроить для них шоу.

— Тебе нравится, да? Нравится быть всеми желанной, — кажется, Томас, как и я, растворился в происходящем.

— Да-а-а-а… — шепотом отвечаю я, представляя непристойные изображения, что он нарисовал своими словами. Томас настоящий мастер слова, с воображением настолько разнузданным, что я не хочу, чтобы он останавливался.

— Произнеси мое имя еще раз.

— Томас.

Когда я открываю глаза, чтобы взглянуть на него, на губах у Томаса расцветает полуулыбка, от которой я хочу его еще больше. Он раздвигает мои ноги шире, и резинка колготок больно впивается в ноги.

— Подними юбку, — шепотом говорит он, не отрывая губ от бешено пульсирующей вены на моей шее, затем проводит по ней языком и запускает тем самым электрические волны мне в низ живота.

Массируя широкими ладонями мои ягодицы, Томас словно вливает свое тепло в мое замерзшее тело, и я, совершенно не задумываясь, делаю, как он сказал. Передав ему контроль над своим телом. Задираю клетчатую юбку и выставляю напоказ нижнее белье. Кончиком пальца Томас проводит по шву моих белых хлопковых трусиков, и со стоном я запрокидываю голову, прижавшись затылком к шершавой коре дерева.

— Такая влажная, — прикусив кожу у основания моей шеи, Томас успокаивает боль поглаживанием языка. — Попроси, чтобы я разрешил тебе пососать мой член, — шепотом говорит он, потом опять кусает и проводит языком. Несколько раз скользнув пальцами по мокрой ткани, Томас запускает их внутрь, окуная в мою влагу, но ни разу не прикасаясь к клитору. Так скоро облегчения мне явно не видать.

— Ну давай же, Лейла. Попроси.