Без жалости

— И наконец... — Риттер постучал пальцем по переводу приказа, присланного майору Вину. — Нам известно, что кто-то нас предал, сообщив русским о готовящейся операции. Мы найдём этого подонка.

Келли все ещё не оправился ото сна, чтобы понять, о чем идёт речь, не говоря уже о том, чтобы заглянуть в далёкое будущее и увидеть, что ему будет принадлежать в нем главная роль.

* * *

— Где сейчас Джон?

Сэнди О'Тул подняла голову от журнала, в котором вела записи. Смена подходила к концу, и вопрос профессора Розена снова пробудил в ней тревогу, которую ей удавалось скрывать в течение целой недели.

— Он покинул страну. А в чем дело?

— Сегодня мне звонили из полиции. Его разыскивают.

Боже милосердный!

— Почему?

— Они не сказали. — Розен огляделся по сторонам. Они были одни у столика медсестры. — Сэнди, я знаю, чем он занимался, то есть я хочу сказать, что мне кажется, что я знаю, но я...

— Я тоже не получала от него никаких вестей. Так как же нам поступить?

Розен поморщился и отвернулся, прежде чем ответить.

— Как добропорядочные граждане мы должны помогать полиции, но... мы не делаем этого, правда? Ты не знаешь, где он может находиться?

— Он сказал мне, но я не должна — он занимается чем-то для правительства... там, далеко... — Она не могла закончить, не могла заставить себя произнести это слово. — Он дал мне номер телефона, по которому я могу позвонить. Я им не пользовалась.

— Я бы на твоём месте позвонил, — сказал ей Сэм и ушёл. Здесь что-то не так. Джона отправили на другой конец света, там он занимается чем-то важным и пугающим, и, когда вернётся, его ждёт здесь полицейское расследование. Медсестре О'Тул казалось, что несправедливость жизни достигла своего предела. Она ошибалась.

* * *

— Питтсбург?

— Да, так он сказал мне, — подтвердил Генри.

— Между прочим, ты поступил очень разумно, имея там своего человека. Очень профессионально, — в голосе Пиаджи звучало уважение.

— Он сказал, что с этим нужно покончить как можно скорее. Пока она рассказала ещё очень мало.

— Она, в самом деле, все видела? — Пиаджи не понадобилось добавлять, что такое поведение он считает далеко не профессиональным. — Генри, соблюдать строгую дисциплину — это одно. Превращать своих людей в свидетелей — совершенно другое.

— Тони, я займусь этим, но нам необходимо как можно быстрее решить возникшую проблему, понимаешь? — Генри Таккеру казалось, что он на финишной прямой и за линией финиша его ждёт безопасность и процветание. То, что должны умереть ещё пять человек, чтобы он смог пересечь эту линию, было слишком незначительным после изнурительного марафона.

— Продолжай.

— Ее фамилия — Браун. Зовут — Дорис. Имя её отца — Реймонд.

— Ты в этом уверен?

— Девушки любят разговаривать друг с другом. У меня есть название улицы и номер дома. У тебя есть необходимые связи. Мне нужно воспользоваться ими.

Пиаджи обдумал полученную информацию.

— О'кей. Наши друзья в Филли займутся этим. Но это обойдётся тебе недёшево. Генри.

— Я и не рассчитывал на это.

* * *

Полётная палуба выглядела такой пустой. Все четыре вертолёта, на короткое время приписанные к «Огдену», уже улетели, и палуба вернулась к своему неофициальному назначению городской площади. Звезды на небе были такими же, как и раньше, теперь, когда небо очистилось от облаков, в эти ранние часы на нем виднелась луна в своей последней четверти. Впрочем, на палубе не было матросов. Те, кто сейчас не спали, находились на вахте, однако для Келли и морских пехотинцев цикл дня и ночи как-то сдвинулся, и серые стальные стены их кубрика словно сжимали их, не давая дышать, особенно при тех мыслях, которые роились у них в головах. Кильватерная струя позади корабля светилась зеленью параллельно к поверхности моря корабельными винтами, и оставляла длинный след, показывая путь «Огдена». Полдюжины морских пехотинцев стояли на корме, глядя на светящуюся струю и не произнося ни слова.

— Знаешь, все могло обернуться гораздо хуже, — услышал Келли и обернулся. Там стоял Ирвин. Кто же ещё?

— Могло быть и куда лучше, сардж.

— Это не было случайностью — появление подкреплений, как ты считаешь?

— Мне кажется, что я не имею права говорить об этом. Я достаточно ясно ответил на твой вопрос?

— Да. Ещё Иисус Христос сказал: Отец, прости их, ибо они не ведают, что творят.

— А что, если ведают?

Ирвин фыркнул:

— Ты ведь знаешь моё мнение. Кем бы ни был этот человек, он мог погубить всех нас.

— Так хотелось бы, сардж, хоть раз, один-единственный раз завершить что-то именно так, как надо, — вздохнул Келли.

— Верно. — Ирвин подумал, прежде чем продолжить, и все же снова вернулся к прежней теме:

— Ну почему, чёрт побери, людям хочется так поступать?

Поблизости показались тёмные очертания корабля. Это был «Ньюпорт-Ньюз». Его красивый силуэт вырисовывался всего в двух тысячах ярдов, заметный только в спектральном отражении, несмотря на отсутствие огней. Он тоже направлялся обратно в порт, последний из тяжёлых крейсеров с крупнокалиберными орудиями, создание уже ушедшей эпохи. Он шёл домой после провала той же операции, о которой знали Келли и Ирвин.

* * *