Безбашенная

– Да! – закатывает он глаза. – Оно на «эльфа»! Ты не эльф, слава Богу… Но, Жень, ради такой красоты можно и скинуть немножко на время! Тем более, Ожников уже набросал сценарий. Ты скинешь, затянем пожёстче корсет…

Я считаю дни до показа, загибая пальцы – пять дней.

– Сколько мне надо скинуть?

Костя делает шаг назад.

– Килограммов пять… Остальное затянем.

Скинув платье, рассматриваю себя в зеркало.

– Кость! – кручусь перед ним и зеркалами, рассматривая своё упругое, подтянутое тело. Я ещё не набрала свой вес после пневмонии. – Ну откуда я это уберу? По килограмму в день? – фыркаю я. – Может, скальпелем срежем? Тебе где больше нравится!? Тут? – сжимаю ладонями попку в спортивных трусиках. – Или тут? – прикрываю руками голую грудь.

– Ленка! – поднимает он вверх указательный палец, словно найдя решение.

– Ленка срежет? – поднимаю с сарказмом бровь.

– Почти. Она же фитнес-инструктор… Поможет тебе скинуть по-быстрому. Они это умеют.

– Ладно… – разглядываю снова полупрозрачную красоту. Очень не хочется ломать концепцию Кости и Ожникова. – Аронову не говори…

– Я – могила!

БОНУС 1 – СЕАНС РЕГРЕССИВНОГО ГИПНОЗА.

– Ты знаешь, что такое регрессивный гипноз?

– Конечно. Это отматывание времени назад, погружение в предыдущие реинкарнации.

– Это ненаучная трактовка. В научной версии откатывание происходит до постнатального периода. Я бы хотел провести с тобой сеанс лёгкого погружения.

– Я не против, доктор, – улыбаюсь я, закрывая глаза и ложась поудобнее.

Свет притушен, играет медитативная музыка тибетских чаш.

– Чтобы у нас с тобой получилось, ты должна быть расслаблена и полностью доверять мне. Говорить без обдумывания, непосредственно, первое, что приходит.

– Я тебе полностью доверяю. Но у меня есть некоторые опасения.

– Какие?

– Если кратко, боюсь сломать твою психику и потерять тебя, как мужчину.

– Что?

– Ты включишь папочку.

– Нет, этого не будет. И я прошу тебя не анализировать нашу связь на сеансах. Здесь мы в других статусах. С тобой происходило что-то ужасное, Женя?

– Со мной происходила жизнь. Не всегда радужная, но в целом некритичная, на мой взгляд.

– Мы сделаем так. Сначала откатимся до младенчества. Потом будем двигаться обратно до «здесь и сейчас». Это будет исследовательский сеанс. Я попробую нащупать ключевые точки напряжения твоей психики.

– Нащупай. Поехали…

– Открой глаза.

Пару минут он молчит, и мы просто слушаем музыку. Я смотрю в потолок. Он белый.

– Сейчас я досчитаю от десяти до нуля, – спокойный бархатный голос. – Твои веки станут тяжёлыми, глаза закроются. Ты увидишь перед собой большой белый экран. И перестанешь слышать всё, кроме моего голоса.

Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один… ноль…

Я послушно смыкаю уставшие веки. Потолок в моём воображении обретает чёрную рамку.

– Ты расслаблена… Ты чувствуешь, что уплываешь на волнах от берега… Тебе не страшно… Это путешествие для тебя безопасно… Ты знаешь, что вернёшься… Этот океан безопасен… Плыви…

И я плыву. И меня даже слегка покачивает на этих волнах.

– Тебе тринадцать. Смотри на экран. Что ты видишь на нём?

– Этимологический словарь…

– Ты читаешь?

– Да.

– Подними глаза. Что видишь вокруг?

– Окно.

– Что на окне? За окном? Отыщи что-нибудь интересное вокруг себя, привлекающее взгляд, тревожащее…

– На окне книги. На столе книги. У кровати книги…

– Почему книг так много?

– Я наказана.

– Как это связано с книгами?

– Ультиматум. Мне нельзя выходить из дома. Месяц. Только в школу.

– Что ты чувствуешь?

– Я ломаю.

– Что ломаешь?

– Родителей.

– Как?

– Не выхожу вообще. Никуда. Третий месяц. Я только читаю. Мне хорошо. Я переехала на страницы.

– Что ты читаешь?

– Остались только справочники, словари и техническая литература. Читаю.

– Дальше… день… два… три… неделя… Что происходит?

– Книги закончились. Я пишу свои, в голове, глядя на стену, у которой стоит кровать. Это очень увлекательно. Я теперь гораздо глубже страниц. В моей голове оживают голоса. Они общаются, я слушаю. Они очень разные.

– Что они говорят?

– Они просто рассуждают… дискутируют…

– Как это заканчивается?

– Мама сдаётся. Она плачет. Боится, что мой аутизм вернулся. Просит меня остановиться. Система сломана.

– Что чувствуешь?

– Удовлетворение.

– Картинка исчезает. Ты плывёшь дальше. Тебе одиннадцать. Экран оживает. Что ты видишь?

– Больничные койки.

– Ты лежишь в больнице?

– Да.

– Почему ты там?

– Обследование. В моей голове опухоль. Она говорит со мной. Никто, кроме меня, её не видит.

– Что она говорит тебе?

– Она говорит мне, что я – сосуд.

– Что ещё?

– Она говорит: в паре «король и шут» свобода и власть у шута. Она говорит: раздави форму – увидишь содержание. Она говорит… говорит… говорит… Он. Это он. Он говорит: расслабься и доверяй мне. Ты всего лишь сосуд.

– Кто он?

– Винайака. Не имеющий господина. Или господа.

– Ты понимаешь, что он говорит?

– Я понимаю…

– Ты читала раньше те фразы, которые говорит это существо?

– Нет. Он открывает мне много нового.

– Тебя влечёт то, что он говорит тебе?

– Конечно. Я хочу диалог. Но мне не хватает сил включить нужный голос в моей голове. Услышать кого-то, кроме него. Он блокирует всех.

– Кого – всех?