Безбашенные

Вены вздулись на его шее. Казалось, еще немного, и глаза генерала выскочат из орбит. Пока он изливал свой гнев, три офицера, сидевшие перед ним, оставались неподвижными, как статуи. Они уже видели все это прежде — причем с нараставшей регулярностью в последние месяцы. Они знали, что лучше не перебивать его. Пусть он выплеснет свое возмущение. Любой, кто попытался бы успокоить его, нарвался бы на проблему. Когда де Виерс наконец перестал изрыгать проклятия и снова сел во главе стола, Киллиан — самый коренастый и, по мнению генерала, наименее приятный из трех дивизионных командиров — отважился ответить на его вопросы:

— Техножрецы выслали в пустыню небольшой отряд сервиторов. Они планируют изучить обломки бота, найденные на северо-востоке от плато. Возможно, им удастся выяснить причину крушения. Пока никакой информации от них не поступало. Они находятся за пределами дальности наших средств коммуникации.

Киллиан поморщился. Он понял, что своими словами лишь подлил горючего в огонь. Естественно, де Виерс ухватился за такую возможность.

— За пределами дальности?! — вскричал он, готовясь выдать еще одну обличительную речь. — Наших чертовых средств коммуникации?!

Имперские средства связи, которые, исходя из многолетнего опыта генерала, подводили даже в самых благоприятных условиях, на Голгофе оказались почти бесполезными. Техножрецы говорили, что постоянные бури в густых облаках создавали мощные электромагнитные помехи. Приписанный к «Экзолону» технический контингент Механикус обещал решить эту проблему по ходу операции, но на данное время радиосвязь на дистанции свыше дюжины километров вырождалась в белый шум. Разборчивый сигнал на расстоянии шести километров требовал огромных затрат электричества — больше, чем для суточного освещения базы. Поэтому контакты с флотом, ожидавшим на орбите планеты, поддерживались на абсолютном минимуме и проводились только в случаях крайней необходимости.

Де Виерс выругался и замычал, как невменяемый. Наконец он затих. Это не заняло много времени. Несмотря на бравый вид, он был стариком, и интенсивность эмоциональных вспышек быстро истощала его. Генерал понимал, что ему следовало сдерживать свой нрав. И он знал, что в следующие месяцы ситуация будет лишь ухудшаться. «В былые времена, — подумал он, — ничто на свете не могло бы расстроить меня. Так что же изменилось? Почему я теперь столь яростно реагирую на слова подчиненных? Нельзя позволять напряжению момента влиять на мое психическое состояние».

Он знал, что крикливая брань по отношению к дивизионным командирам служила слабой терапией и приносила мало пользы. Он понимал, что в грядущие дни ему придется всецело полагаться на этих людей. Они будут отвоевывать предмет его желаний — его наследие, его место среди великих воинов Империума. Нет, кричать на таких людей было абсолютно неэффективно. Де Виерс умерил тон голоса до нормального уровня. Через десять минут после краткого обсуждения их дальнейших действий по развертыванию экспедиционных сил он отпустил офицеров, предложив им переодеться и подготовиться к банкету. Когда дивизионные командиры отдавали ему честь, де Виерс хотел было извиниться перед ними за свою вспышку гнева. «Нет, — сказал он себе. — Пусть моя ярость покажет им, что я ожидаю еще больших усилий. Я не хочу, чтобы они сочли меня слабаком». Мохамар Антоний де Виерс не терпел никаких проявлений слабости — особенно со своей стороны.

* * *

После совещания генерал урвал час для краткого сна. Когда адъютант разбудил его мягким толчком, ему показалось, что прошло лишь несколько секунд. Но нужно было еще умыться и переодеться для торжественного ужина. Через два часа он стоял в освещенном зале с высоким потолком, во главе длинного стола из драгоценного крелла. Звякнув серебряной вилкой о хрустальный бокал, де Виерс попросил всех присутствовавших уделить ему внимание.

— Офицеры Восемнадцатой группы армий и мои почетные гости, — лучась улыбкой, с театральным великодушием он начал свою речь. — Я благодарен вам за то, что вы нашли время присоединиться к этому банкету. На самом деле мы не могли обойтись без такого праздника. Сегодня вечером мы отмечаем начало нашего священного похода со всеми силами, которые нам позволили собрать обстоятельства. Взгляните на себя! Я думаю, что Император сейчас с гордостью смотрит на вас — таких нарядно одетых, таких способных и жаждущих выполнить его божественные указания. И он будет еще сильнее гордиться нами, когда мы найдем нашу реликвию! Этот момент станет достойным любых исторических книг! Я уверен, что вы, как и я, мечтаете о подобном: о публичной известности и вечной славе. Группа армий «Экзолон» вернет легендарную «Крепость величия»! Мы уведем ее прямо из-под носа старого врага! Люди с благоговением будут читать о наших подвигах. И пусть никто из вас не сомневается в успехе нашей миссии. Ничто не вызывает такого вдохновения, как героический поступок, совершенный твоими же собратьями по оружию.

Он осмотрел лица собравшихся гостей, призывая каждого из них отнестись к его словам с абсолютным вниманием.