Безбилетник

Быков отгородился от всего окружающего и уже не слушал, не вникал в смысл задаваемых ему вопросов. В памяти, как живая, возникла Стелла, и эти последние минуты своей жизни он хотел быть только с нею…

— Ты бы хоть ругался, угрожал, что ли, — приставал коротышка. — А то говорим только мы — получается совсем неинтересная беседа…

— Мы чертовски со-оскучились по человеческой речи, — продолжил заика. — Ну что тебе стоит немного поругаться на-апоследок?.

«Это не люди, — думал Быков. — Это циничные подонки, заслуживающие только смерти! Пираты двадцать первого века… Во все времена их без суда вздёргивали на реях».

— Ну, ты сам виноват, что не хочешь с на-ами водиться! А я ещё хотел подарить те-ебе лёгкую смерть! Но раз ты та-акой гордый…

Быков молчал. Ему было всё равно, что с ним будут делать дальше. Собственное бессилие, невозможность что-нибудь изменить часто рождают апатию. Вот если бы у него был хотя бы малейший шанс! Надежда всегда умирает последней, но мозг профессионала подсказывал ему, что такого шанса не представится…

— Вас троих ведь никто на астероид не звал — летели бы своей дорогой, — поддержал заику коротышка. — А теперь, сам понимаешь, отпустить тебя мы уже не можем, даже если бы и захотели. И даже оставить в целости твой рейдер и твоё бренное тело…

— Так и не будешь ра-азговаривать? — заику это, похоже, сильно злило. — Для тебя же хуже! Я тебя, та-акого гордого, не п-просто убью, а получу от про-оцесса несказанное удовольствие. Я помещу тебя в ска-афандре позади нашей колымаги, причём не в са-амом горячем месте. Сначала будешь м-медленно-медленно на-агреваться, потом жариться в со-обственном соку, а потом твои проопитанные статьями законов по-отроха испарятся. И всё время ты будешь не мо-олчать, как сейчас, а дико орать. А мы включим б-ближнюю связь — и будем слушать твои долгие во-опли. Ведь ты живучий, не пра-авда ли? Вон как со-опротивлял…

По оборвавшейся фразе заики Быков понял: что-то произошло. Лёжа на полу, он видел, что взгляды пиратов обратились в сторону шлюзовой камеры. Заика даже расстегнул кобуру бластера, но доставать его не торопился.

Повернув голову, насколько это было возможно, и скосив глаза, Быков увидел в проёме входного люка человека в скафандре и с бластером в руках.

Вдруг кто-то из пиратов вскрикнул, и Быков увидел, как от скафандра заики брызнула струйка дыма и пламени — и на его поверхности, в районе левой груди, расползлось чёрное дымящееся пятно. Потом последовало невнятное восклицание коротышки, но Быков не видел, что с тем случилось, потому что мёртвый коротышка рухнул прямо на него.

«Кто же это? — думал Быков. — Для базового космолёта слишком рано! Может, кто-то из наших пролетал мимо — и обнаружил мой рейдер?»

Однако когда спаситель, сдёрнув в сторону тело коротышки, откинул свой шлем, он с удивлением увидел, что мужчина ему совершенно не знаком. И пока тот распутывал стягивающий скафандр монитора кабель, Быков разглядывал его полное лицо с мясистым носом, его крупную голову с большими залысинами. Профессионально отметил, что крупной, представительной фигуре незнакомца совершенно не соответствовал бегающий, словно всё время что-то отыскивающий взгляд, но решил, что это, должно быть, от не улёгшегося ещё волнения…

— Собственно, хотелось бы узнать: кого я только что освободил? — задал наконец вопрос незнакомец.

— Монитор второго класса Вадим Быков.

— Очень, очень рад такому знакомству. А я Бобби Митчелл, инспектор безопасности полётов фирмы «Круизкосмос». Значит, я правильно оценил ситуацию, увидев связанного представителя закона и двух вооружённых головорезов рядом? Но насколько я знаю, такие скафандры и рейдеры имеют только сотрудники КоБЗа?

— Вы правы, просто я работаю по их заданию.

— А где, кстати, ваш напарник? Что-то я его не встретил…

— Я один.

— Смотри-ка ты… — разочарованно, как показалось Быкову, произнёс Митчелл. — Как-то очень уж неосторожно с вашей стороны… Ну что же, как говорится, всё хорошо — что хорошо кончается.

— Да, мне крупно повезло, что вы случайно оказались здесь.

— Боб Митчелл нигде и никогда не появляется случайно. Лечу мимо, вижу безжизненный «Катран» — значит, думаю, что-то случилось. Слегка удивило, конечно, что этим забытым Богом и людьми камнем заинтересовались «кобзовцы»… Но я в какой-то мере ваш коллега, а коллеги всегда должны помогать друг другу.

— Простите, а как вы решились стрелять в незнакомых людей? Ведь ситуация могла быть и прямо противоположной.

— Когда двое здоровых громил мучают одного, причём связанного по рукам и ногам, это уже само по себе ни о чём хорошем не говорит. А если ещё на этом связанном надет служебный скафандр «Витязь»… Кроме того, у меня ведь не оставалось выбора — они оба схватились за свои бластеры. Вы, монитор, надеюсь, подтвердите это?..