Безбилетный пассажир

— Да ну, — фыркнул матрос, — дед туфту несет, а я уши развесил!

— Каждому свое, пацан, — сказал повар. — Вот если твою черепушку вскрыть, что мы там найдем? Женский половой орган и бутылку. Кстати, магазин уже открыл-

ся, — повар полез в карман за деньгами. — Чем херню пороть, сбегай.

— Наша очередь, — сказал я.

Надел пальто, ушанку, закутался шарфом и вышел из гостиницы. Пурга такая, что и стоять трудно, ветер сшибает с ног. Где магазин — не знаю, забыл спросить. Пошел в сторону порта. Иду под углом к земле, чтобы не сбило с ног. Так метет, что почти ничего не видно. На той стороне улицы я с трудом разглядел какую-то серую тень. Кричу:

— Я извиняюсь, где магазин?

— Бутылку купишь — провожу, — крикнула тень.

— Куплю.

Тень оказалась «бичом» (матросом, списанным с корабля за пьянство). Прошли метров двести — еще одна тень. Первый «бич» меня спрашивает:

— Две бутылки возьмешь? «Солнцедар», рупь двадцать.

Пока дошли до магазина (зеленого дощатого домика с надписью «Гастроном»), их стало шестеро. Договорились так: я беру ящик и отдаю им половину, когда они доносят ящик до гостиницы.

Денег у меня было много — за время плавания мы ни копейки не потратили. На «Леваневском», когда мы хотели расплатиться за проезд и за еду, моряки обиделись и послали нас (куда, не скажу).

Захожу в магазин («бичи» остались снаружи, «чтобы не было шороха»), лезу за бумажником — твою мать, пиджак-то я не надел, а деньги там, в кармане! Вышел и сказал «бичам»:

— Товарищи, виноват, — я деньги забыл.

— Издеваешься, сука?! — прохрипел первый.

И они стали надвигаться на меня. В глазах такая ненависть, что я понял — могут и убить.

— Ребята, да вы чего? Давайте вернемся в гостиницу, я дам вам деньги!

Не слышат. Идут на меня. У одного в руках железный прут. Я пячусь, прислоняюсь спиной к стене…

— Что происходит? — из метели возникла еще одна фигура. — В чем дело?

«Бичи» тут же испарились.

Прохожий оказался зам начальника порта, мы с ним познакомились, когда высадились с «Леваневского». Я объяснил ситуацию. Он шел в сторону гостиницы, мы пошли вместе. У гостиницы попрощались… Я вернулся в номер и сказал, что в магазин больше не пойду. И за «Солнцедаром» пошел моряк.

Вечером зам начальника порта позвонил нам в гостиницу: ледокол «Капитан Белоусов» идет на Мурманск, и капитан согласен взять нас на борт.

КАК Я ПРИНИМАЛ ДУШ

Марк Твен писал, что если кто-то рассказывает о шторме, то обязательно в рассказе капитан говорит рассказчику: «Много я штормов видел, но такой — в первый раз».

На «Белоусове» в Баренцевом море мы попали в ураган — шторм выше двенадцати баллов.

— Много я штормов видел, но такой — в первый раз, — сказал мне тогда капитан «Белоусова» Татарчук.

Из рубки я с большим трудом спустился в каюту. Качало так, что трудно было разобрать, где стена, а где пол. Таланкин лежит, у койки — таз. Пошел в медпункт просить таблетки от качки: врач лежит, у койки — таз. Показал пальцем, где таблетки, — я взял, отнес Таланкину. Таблетки не помогают. К моему удивлению, укачало и многих матросов, — оказывается, к качке не привыкают, все зависит от устройства вестибулярного аппарата. От капитана я узнал, что даже для знаменитого адмирала Нельсона в шторм ставили в рубке ведро.

А меня не укачало!

Посмотрел на часы — время обеда. Пошел в столовую. Кроме меня, за столом только два матроса. Борщ дали в глубоких мисках, чтоб не расплескался при качке, и скатерти намочили — чтобы посуда не скользила. Под столом лежит корабельная собачка — и ее укачало.

А меня нет!

Поел. Думаю: «Что же мне еще сделать?» Решил принять душ. Взял полотенце, мыло, пошел в душевую. Открыл дверь, корабль накренился, и в душевую я влетел так, что врезался лбом в противоположную стенку. Дверь с треском захлопнулась. С трудом разделся, повесил одежду на крюк. Дотянулся до крана, открыл воду, — тут крен в обратную сторону, и я стукнулся затылком о дверь, а из душа на меня полилась очень горячая вода, коричневая от ржавчины.

И тут корабль поменял курс, качка из «нос-корма» перешла в бортовую, меня мотало поперек душевой, и я никак не мог ухватиться за кран. Наконец, дотянулся, покрутил — полилась коричневая холодная вода.

Слив засорился, вода прибывает, воды уже почти до колен, а я никак не могу разобраться с кранами. Еще немного — и я в этой душевой утону.

Тут на корабль обрушилась мощная волна, от удара дверь раскрылась, и меня вымыло в коридор. А вслед за мной и мои вещи.

Пошел в каюту переодеваться. Надел тренировочные брюки, майку… Стук в дверь — матрос: «Вас капитан зовет».

— На каком судне морскую жизнь изучали — на «Леваневском»? — спросил капитан, когда я поднялся в рубку.

— На «Леваневском».

— Часа через три увидимся. Получил SOS, что-то у них там с рулевым управлением. Я им сообщил, что вы у меня на борту.