Безбожный паладин (СИ)

Тогда я с тяжелым сердцем принимаюсь задавать вопросы, узнавая у принцессы все, что касается взаимоотношений между людьми, знатью, дворянами и прочими расами, вынужденными жить в городе, работорговле, деньгах, гильдиях и героях... В общем все, что только могу вспомнить. Селестина четко и умело отвечает без утайки на каждый вопрос. Служанка согласно кивает, одобряя ее рассказ.

Селестина с самого детства пытается поддерживать зверолюдов, даже идя наперекор религиозным правилам, но одной ей выступать против целой империи крайне затруднительно. И все же она добилась того, что зверолюдам выделили целый район на задворках столицы, где раньше селилась одна беднота. К сожалению, большего ей достичь не удалось, но девушка не сдалась. Уже за одно это я не жалею, что вступил в битву на ее стороне. В остальном ее рассказ сходится с тем, что поведала мне Шино: в столице и других городах процветает работорговля, религия притесняет не только зверолюдов, но и эльфов, гномов и прочих. Хотя, насколько известно Селестине, гномы активно торгуют с Империей, но она не знает, как на это смотрит Церковь.

Также она подробно рассказала про своих братьев и высшую знать Императора. Кроме нее, при дворе постоянно находятся оба ее брата от другой матери: старший — Альберт, на которого она раньше ошибочно сваливала все прегрешения и неудачи, и младший — Фридрих, толстый добродушный увалень, в котором она души не чаяла. Оказалось, все в точности, наоборот. Альберт был не приделах, а все козни устраивал ей именно Фридрих...

— Банка с пауками! — с презрением говорю я. Селестина устало вздыхает, соглашаясь со мной. Когда она открывает ротик, собираясь продолжить разговор, слышится крик возницы:

— Приехали! Владения барона Нефедоффа!

Глава 7. Здесь русский дух! Здесь Русью пахнет!

За разговором и не заметил, как карета принцессы выбралась с неухоженной лесной полутропы на проторенную дорогу. Трясти стало поменьше, все же рессор тут еще не придумали. В окошко видно возделанные поля, на которых трудятся как люди, так и ушасто-хвостатые существа. Что удивительно — незаметно, чтобы кто-то из них управлял другими. Нет. И крестьяне, и зверолюды пашут одинаково. Принцесса улыбается, увидев эту картину.

— Барон Василий Нефедофф — очень неординарный человек, — говорит она. — Конечно, со странностями, но зато одинаково относится как к людям, так и к прочим расам. Правда и с церковью он как-то умудряется ладить, которая нетерпима ко всем, кроме людей. Как это у него получается — тот еще вопрос. Но опять-таки, в столице это никого не интересует.

— Что же в нем странного? — задаю самый интересующий меня вопрос. Имя и фамилия этого человека отдают русскими корнями. Было бы интересно узнать его биографию.

— Ох, вы все увидите сами, — морщится Селестина, хватаясь за лоб в понятном жесте. — У барона свои понятия о морали, этикете и поведении в приличном обществе. Надеюсь, вы найдете с ним общий язык.

Высказавшись, она отворачивается к окошку, ясно давая понять, что больше не желает разговаривать на эту тему. Мой интерес к загадочному барону только возрастает. Наконец, поля сменяются зелеными садами, полными плодовых деревьев. Тогда я не удерживаюсь от еще одного вопроса:

— Принцесса, вы говорили о том, что барон жаловался на голодные бунты?

— Да, он неоднократно присылал нам гонцов с просьбой наладить торговые поставки продовольствия, — отвечает мне Селестина. — Мне и самой интересно, в чем дело. У него довольно богатые охотничьи угодья, много плодоносящих деревьев, а поля вы и сами видели... Думаю, нам следует во всем тщательно разобраться...

Карета останавливается перед железными решетчатыми воротами, соединяющими огромную каменную стену. Сквозь них видно небольшой замок-крепость, в разы уступающий нашему особняку. Если мое поместье было похоже на шедевр архитектурного мастерства неведомых строителей прошлого, вызывая уважение и восторг, то дом барона напоминал укрепленный блиндаж, давая понять, что его создатели в первую очередь руководствовались долговечностью и укрепленной защитой его стен. Стоило нам покинуть повозку, как двери немедленно открылись, а наружу к нам вышли четыре хорошо вооруженных стражника. Первые два держали в правой руке обнаженный короткий меч, наподобие римского гладиуса, а в левой небольшой круглый щит. Вторая пара была вооружена длинными дротиками, наконечники которых расходились вилкой. Насколько мне было известно, с такими копьями ходили на хищников, которые в пылу битвы старались дотянуться до нападающего, несмотря на всаженное в тело оружие. Такая вилка не позволяла монстру причинить вред охотнику.

— Приветствуемо жамых гостей в усадьбе хозяев наших, стало быть, — произнес тот, который стоял ближе всех. — Барон уж заждалыся весточки, стало быть. Уж буде рад он вестимо гостям! Проследовайте за мной, стало быть.