Безбожный паладин (СИ)

Слепящий поток света озаряет грязные бараки, вознося тело некотянки. Я едва успеваю выхватить тело крошечного малыша. В отличие от его мамы тот получился крепким и весьма громким. На всякий случай я и на него кинул лечение, но ожидаемо ничего не произошло.

Тем временем, вокруг собирался изумленный таким событием народ. Не только некотяне, а вообще все, даже стражники крепости и охрана принцессы вместе с ней самой. Ушастые близко не подходили, почтительно пропуская людей к месту события. Исцеленная кошка опустилась на землю, глубоко вздохнула и открыла глаза. Не оборачиваясь, протягиваю руку назад. В нее тут же вкладывают фляжку. Куноичи натренированы до совершенства, понимая мои приказы с полужеста и полувзгляда. Рядом приседает Хатико, начиная поспешно рыться в рюкзаке. Одной рукой приподнимая голову бедной кошке, другой подношу к ее губам фляжку. Сфокусировав на мне и окруживших ее людей взгляд, несчастная дергается и дрожит в смертном ужасе, но одна из подруг, прикрывавших роженицу своим телом, садится рядом, успокаивая девушку.

Кошкодевушка робко пробует содержимое фляжки, а после первого же глотка прилипает к посудине, выпивая почти половину литровой бутылочки.

— Кисель из злаков и фруктов, — улыбнувшись, говорит Хатико. — Отлично восстанавливает силы. Самое нужное для молодой мамы, верь мне!

Неко благодарно кивает со слезами на глазах и тянет лапки к малышу, которого ей тут же передают. Теперь, когда жизнь ее и крохи вне опасности, встаю, но слышу шепот спасенной:

— Можно... узнать ваше имя, милорд?

— Ричард, — отвечаю ей. — Просто Ричард.

Покидаю бараки, стараясь не смотреть по сторонам, иначе бы визит к барону затянулся бы надолго. Время обещаний и дел еще не пришло. Наконец, наша процессия подходит к стенам крепости. Ворота плотно закрыты, несмотря на отсутствие какой бы то ни было опасности. Один из стражей стучит кулаком в обитую стальными полосами деревянную дверь:

— Открывайте! Знамо гости жамые прибыли!

«Странный акцент», — размышляю я. Тяжелые двери распахиваются, открывая нашим взглядам внутренний двор крепости. Разумеется, тут все иначе, нежели снаружи: чисто, уютно и опрятно. Чуть в стороне две некотянки в простых одеждах метут улицу и убирают мусор. Мы поднимаемся к крепости по большой каменной лестнице, когда двери донжона распахиваются изнутри и громовой голос рычит на весь двор:

— Младая дщерь навестила старого медведа! Давно пора! Устали ждать!

На порог каменного блиндажа выходит натуральный медведь. Он огромен, рыжебород и наводит ужас одним своим видом. Барон носит медвежью шкуру таким образом, что верхняя челюсть зверя закрывает верхнюю часть головы. На первый взгляд кажется, что огромный гризли встал на задние лапы, и говорит человеческим голосом! Впрочем, на второй тоже, так как огромная борода сливается с шерстью, практически полностью закрывая лицо.

Служанка ровным голосом представляет принцессу и меня заодно. Видимо, она уже не раз видела барона, раз так спокойно относится к его облику. Вместо приветствия тот поворачивается и машет лапой, приказывая следовать за ним. Даю отмашку куноичи, разрешая действовать самостоятельно, а сам следую за принцессой.

— Баре не в духе, — бормочет один из стражей, оставаясь на улице. — Ласково просим, не разозлите его больше. Жалста!

Обстановка внутри донжона больше напоминают спартанскую, нежели убранство великого барона. Огромный деревянный стол, лавки вместо кресел, простая посуда.

— Нравится? — рычит с усмешкой Василий, заметив мой взгляд. — Привыкай...как там тебя?

— Ричард фон Лихшт...

— Ричард, — перебивает меня тот. — Давай по-простому. Меня воротит от всех этих «фон», да «ля». Если тебя Селеста притащила, значит, в тебе есть что-то особенное, не так ли?

— Он спас меня, Вася! — вдруг пищит принцесса, в волнении привставая с лавки. — Всех нас спас! С того света вытащил в самом прямом смысле! На нас наемники напали!

Нефедофф мрачнеет на глазах.

— Рассказывай! — бросает он в сторону принцессы, усаживаясь на крякнувший под его весом стул за противоположный конец стола. — Нет, погодь, сначала чай. Варька! Тащи жрать, чем Един... бог послал! И чаю!

Из другой комнаты, откуда доносятся ароматные запахи, мгновенно появляется дорожная женщина под стать барону, несущая самый настоящий самовар, который бухает на середину стола. Судя по виду Селестины, она такое уже видела, а вот мне приходится довольно неожиданно наблюдать такое чудо из прошлого моего времени!

— Нравится? — благодушно спрашивает меня рыжебородый гигант. В его глазках вижу самодовольство и благодушие. — Больше такого ты нигде не найдешь! Сам сделал! Называется...

— Самовар, — опережаю барона.

Тот замирает с выражением обиженного ребенка на лице.

— Откуда ты... А-а-а-а, Тина сказала! — догадывается он, переводя понимающий взгляд на принцессу.

Вместо ответа поднимаюсь, обеими руками сжимая верхний клапан, выполненный в виде сапога, надетого на крышку, тем самым поддавая жару в кипяток. Беру чашку и подставляю ее под кран, наливая ее до краев, и ставлю на стол. Садясь обратно, подмигиваю Василию. Один — ноль!