Бездарный волшебник

– Милорд все равно будет недоволен, он спросит почему я не удержал тебя силой. А я не хочу этого делать. Считаю, что будет не правильно удерживать против воли того, кого намерен попросить о чем-либо. Хан, прошу тебя останься хотя бы на пару дней, примем тебя как дорогого гостя – в очередной раз Лейд приклонил голову перед баронетой – миледи прошу примите в своем доме целителя Остахана как драгоценного гостя.

Елена окинула целителя внимательным взором с ног до головы и пристально посмотрела в глаза.

– Господин Остахан, отец пригласил вас потому, что до наших ушей дошел слух о целителе чудотворце, что взмахом руки исцеляет неизлечимые болезни. Ответьте, вы ли тот чудотворец, о котором мы слышали?

– Мне не известно какие слухи вам приходилось слышать и не известно являюсь ли я героем этих слухов. Но могу сказать совершенно уверенно, что мне ведомы некоторые тайны волшебных искусств, которые я свободно применяю в целительском ремесле и могу исцелить большинство из тех болезней, что мне известны.

– Достойные слова, им хочется верить. Я вам поверю и готова считать своим гостем. Двери моего дома ныне открыты для вас и вы вольны гостить в нем столько, сколько посчитаете нужным.

– Милая баронета ваше приглашение большая честь для меня. Я воспользуюсь им ровно на одну ночь и завтрашним утром покину вас, более не смея беспокоить.

– Хан, хотя бы на день – не сдавался Лейд – Будь другом. С тебя не убудет, а мне зачтется.

– Господин Остахан – баронета улыбнулась – станьте другом и мне. Вы много странствовали и вам наверняка есть что рассказать, помогите развеять скуку.

Остахан покачал головой и рассеяно взмахнул рукой, принимая поражение.

– Уговорили. Но только из-за возможности завести дружбу с такими хорошими людьми – он поклонился Елене – милая баронета, я весь ваш.

Баронета вызвала служанку.

– Нина выбери хорошую комнату для нашего гостя и распорядись на кухне, чтобы приготовили для него что-нибудь достойное. Пусть накроют для нас в гостевом зале. Господин Остахан, расскажете мне о своих приключениях за ужином? – он утвердительно кивнул головой – А пока еда готовится, я могла бы показать вам замок?

– С удовольствием – ответил гость.

Елена повела его внутрь замка, на ходу повернула голову в сторону и случайно встретилась взглядом с Грегоном, тут же пристыжено отвернулась и повела Остахана еще быстрее. И только перед тем как скрыться в здании она обернулась, чтобы убедиться, и убедилась, что он по-прежнему смотрит на нее.

* * *

Грегон, одинокий и измученный ожиданием, сидел на вершине башни, и ждал Елену, в нетерпении настраивая и расстраивая лиру уже третий раз. Он был подавлен и рассержен, предвкушал встречу и боялся что она не придет, увлеченная гостем, а завтра скажет, что разлюбила его и хочет быть с другим.

С нижних этажей послышался быстрый цокот, как будто кто-то стремился как можно скорее взбежать вверх по лестнице. Едва-едва не достигнув выхода на верхушку цокот вдруг затих, а спустя несколько мгновений возобновился, но уже медленный, словно кто-то прогуливался не спеша. Елена взошла на вершину башни, идеально ровно держа осанку, скромно сцепив руки у живота и не поднимая кроткого взгляда, но не могла скрыть игривого блеска в глазах, а на губах расцветала улыбка.

Лишь мельком взглянув на девушку, юноша воспарил в душе, ведь он боготворил ее: овал лица – совершенство, волосы – нежный шелк, глаза – звезды, ушки – несравненно милы, носик – идеал, губы – чувственны и сладки, шею – невозможно не полюбить, плечи – которые так приятно обнимать, и грудь – нежнее которой не может быть, талия – которую так и хочется прижать к себе, ее бедра – созданы для любви, а к ногам хочется пасть.

Но Грегон, настраивая лиру, делал вид, что не обращает внимания, а в груди закипал огонь, который он пока еще мог сдержать. Огонь восхищения, страсти и ревности. Было в юноше нечто необыкновенное: изящное и грубое, умиротворенное и буйное. Притягательная и завораживающая черта доставшаяся ему от отца, а тому от деда, матерью которого была темная эльфийка, чья кровь легким отголоском проявлялась в оттенке кожи – напоминавшей карамель, шевелюре – густой и пышной и взгляде – цепком и грозном, словно у ястреба заметившего добычу. Это же наследие наделяло юношу тонким музыкальным чутьем. Юноша, о своем происхождении ничего не знает, как и его отец, но кое-что они подозревали, конечно же заблуждаясь.

Елена присела рядом с Грегоном, он по-прежнему ее игнорировал.

– Давно ждешь?