Бездна

Несколько минут ничего не происходило, и лишь маги кружили вокруг фигуры. Но тут Мстислав начал видеть на все стороны света одновременно, а его тело приподнялось на десяти хитиновых ногах высоко над полом.

– Я назову это заклинание «человек-паук», – выдохнул устало Чук.

– Лучше «ПаукоГном», и чтоб писалось одним словом и без всяких дефисов! – кивнул Гек.

– Не, он же в броне был… лучше «железный гном-паук»! – предложил Чук.

– Чушь! – отрезал Гек. – В три слова совсем не звучит.

Но паукообразная махина повернулась к ним толстой мохнатой спиной, на которой восседал невидимый Питер, и по-паучьи проскрипела «Бездна!», уходя в антимир.

Глава 54. Великий и ужасный

Маг и демон, Мегапихарь и Волколар телепортировались у чёрных скал Орочьих островов.

– Забавно, Волк, у каждого программиста были свои серверные пространства там, где даже сама игра не могла их достать. У Орамазука – это чёрный замок. Тут давно никого нет, но я чувствую, что старина Орамазук где-то в Бездне, – осмотрелся Мэг.

– Так ты был знаком с Орамазуком и Драву? – вдохнул горький дым эльфийского листа Волколар, бесёнок слушал истории мага, не упуская надежды урвать заветную пачку с бесконечным эльфийским листом.

– Ещё до того, как они стали теми, кем стали. Я знал их ещё людьми.

– Могучие были люди наверное? – скрестил лапки на груди Волк, последнее время общаясь с Мэгом он стал копировать жесты и мимику мага.

– В каком-то плане да, – посмотрел на небеса Гудвин, на Орочьи острова надвигался шторм. – Надо уже заходить на его территорию и сваливать в Бездну, пока нас не накрыл ливень.

– Я, знаешь, лучше тут останусь… – огляделся демон. – Лучше промокнуть, чем быть изжаренным в пепел.

– Как хочешь, – пожал плечами Мэг, шагнув вперёд.

– Оставь пачку тут, он же её сожжёт вместе с твоей колдунской башкой, – скривил просящую мимику бес.

– Так себе попытка! А у тебя она промокнет, – не оборачиваясь сказал маг и ушёл в Бездну.

– Отважный и тупой, тоже мне Мегапихарь, – хмыкнул Волк и направился к уже приглянувшемся камням с неразрушенной аркой, что вполне могла спасти его от дождя.

Игра Гудвина

Запах гари ударил в ноздри мага, а картинки побежали перед глазами. В этих летящих скринах прошлого грибоподобный монах вёл рукопашный бой с могучим крылатым змеем, дубася его под разными углами странными прыгучими ударами. Мэг копался в памяти, и имя с трудом, но всплыло из глубины:

«Марио… глупое имя, как впрочем и Мегапихарь».

Тоже игрок из осуждённых. Помнится, Зу думал, что именно он, Марио – губитель Миров, а Бездна сделала свой ход иначе.

Антимир просто поставил себе на вооружение самых лютых из убитых игроков и НПСов, да ещё и огромный буст в виде живой силы всех осуждённых планеты.

Что же осталось в твоём сознании, Орамазук, сведённый с ума программер, убитый сначала Марио, потом перерождённый подопечным Блута в личную игрушку кровавого короля. А потом ещё и пришибленный выстрелами Филина, пулями, переплавленными из артефактного молота Мстислава.

Мэг закурил, стоя у руин чёрного замка, до сих пор дымящегося то ли от морока, то ли от природных особенностей антимира.Тем временем воспоминания Бездны пошли на третий раз. Вновь и вновь Марио убивал дракона прыжком веры.

– Орамазук! – прокричал маг, будто взывая к скалам и руинам, подхватившим его зов.

Морок рассеялся и даже дым, казалось, стал разряженнее. Шаг за шагом Гудвин проходил арки, колоннады, разрушенные и неработающие фонтаны.

– Орамазук! – вновь воззвал Мегапихарь, хотя с каждой новой единицей мышления он всё больше чувствовал себя Гудвином.

– Не кричи!

Голос донесли каменные руины оттуда, где в дымке и пепле, за круглым, обтёсанным под шайбу каменным валуном сидел человек.Хлипкий, в кожаных одеждах, которые, казалось, он надел, чтобы выглядеть больше. На полированном камне была начертана шахматная доска восемь на восемь и даже были расставлены фигурки из белой и чёрной кости.

Именно таким его запомнил Гудвин в последний день их человеческой жизни, жизни программистов, работающих на G&C. В одной руке человек держал барабанный пистолет, а у другой на столе лежал аккуратно сложенный белый носовой платок. Орамазук взглянул на Гудвина и, отложив пистолет, жестом пригласил мага за стол. На что Мэг молча принял приглашение старого коллеги, углубившись взглядом в партию замерших на доске фигур.

Спустя два часа

– Что ты помнишь? – спросил, делая рокировку, Мэг, уводя короля от ожидаемой заварушки на центре доски.

– Помню, как в капсулы легли. Помню того, кто назвался Богом Бездны, – Орамазук перенёс белого коня в центр, предлагая совершить обмен фигурами.

Чёрный конь, прикрывавший левый фланг Гудвина, пошёл на размен, срубая белого скакуна и попадая под бой белой, продвинувшейся за счёт этого хода вперёд пешки.

– А ты, я вижу, играешь за чёрных тут? – поднял взгляд Орамазук, передвигая королеву под бой чёрного ферзя.