Бездна

- Зачем вам всё это, Константин Семёнович? - спросил Антон. К собственному удивлению, он уже не испытывал неприязни к этому человеку. Заряд праведного гнева, которым удалось накачать себя, пока искал редакцию, быстро кончился, теперь на душе вновь властвовали неопределённость, тоска и отвращение ко всему окружающему. Ко всему окружающему, кроме, как ни странно, вот этого человека в толстых очках и с простуженными лёгкими.

- Что именно? - зло отозвался Трофимов. Испуга его уже и в помине не было.

- Вот это, - Антон потряс газетой перед собой. - Зачем вам это нужно?

- Это не мне, это вам нужно. Чтобы вы людьми быть не перестали.

- Да вы отверг, Константин Семёнович, - протянул Антон с деланным пафосом. - Вы, как мне кажется, один из самых отъявленных отвергов из всех, кого мне когда-либо приходилось встречать.

- Благодарю вас, - церемонно поклонился Трофимов, как бы принимая игру в пафос.

- Но зачем вам заниматься именно этим, если вы так ненавидите ханкарцев? Зачем вам, в конце концов, рисковать не за ломаный грош? Брали бы жену, детей и топали к Сабурову в Пещеры.

Трофимов уже совсем справился с волнением и теперь выглядел вполне спокойно, даже уверенно. И Антон был ему благодарен за это, он сам не понимал, почему, но был благодарен.

Прежде, чем ответить, Константин Семёнович несколько раз хрипло прокашлял, потом отошёл к ближайшему столу, стал, опёршись на него задом.

- Что толку, если я и другие такие, как я, уйдём в леса и начнём там играть в войну? - сказал он. - Это не сорок первый год, и Красной армии нам ждать неоткуда - рано или поздно нас всех всё равно уничтожат. Нет, сейчас нужно бороться прежде всего НЕ ПРОТИВ Ханкара, А ЗА людей. За вас, за нас, чтобы мы не превратились в ханкарцев.

- А вы уверены в своей правоте? Вы уверены, что занимаетесь именно тем, что пойдёт во благо людям?

- Это только вы во всём уверены, - усмехнулся Трофимов, глядя в сторону. - Но заниматься, как вы, восхвалением "пришедших нам на помощь в трудную минуту братьев по разуму" я не хочу. Как они нас манной небесной продолжают осыпать... А куда же, извините, десятки тысяч людей пропадает? Вы ведь сидите там у себя в кабинетах, молодые-энергичные, и ничегошеньки вы не видите. И не хотите видеть. А если и видите, то вам наплевать. А если и не наплевать, то всегда можно придумать оправдание своей такой благостной философии: "Разрушенные деревни в Зонах Отчуждений - так это бандиты от Сабурова, Китай уничтожают подчистую - так сами виноваты, в городах по ночам, как в тридцатых репрессионных, аресты идут - так на пользу, меньше отвергов будет, чтобы жить не мешали. Люди друг на друга "стучать" стали - тоже хорошо, своего человека воспитываем, преданного". Эх, как же нам мало времени понадобилось, чтобы вернуться в состояние овец, кукол!..

- Заткнитесь! - рявкнул Антон.

В комнате повисла тишина - оба собеседника приходили в себя.

- Вот что, - сказал Антон хмуро, - вы мне ничего не говорили и я ничего не видел. Тираж уничтожить, списки собкоров, распространителей, читателей - тоже. И все, все материалы. Будем считать, что вы отделались лёгким испугом. Но если ваша фамилия всплывёт не в Департаменте идеологии, а в безопасности - тогда пеняйте на себя.

Трофимов обалдело воззрился на него.

- Вы отпускаете меня? - удивлённо спросил он. - Впрочем, не отвечайте, а то ещё передумаете. Но про "лёгкий испуг" мне понравилось - смешно вспоминать про это, когда к чертям собачьим летит вся планета.

- Идите вы, - сказал Антон без всякой злобы, - сами... к чертям собачьим. Я вас предупредил, ваше дело - делать выводы.

- Насчёт этого не беспокойтесь, - кивнул Трофимов. - Я не самоубийца всё-таки. И вот что... - он резко подошёл к столу, красным редакторским карандашом на обрывке листа написал телефон. - По этому номеру меня можно найти в Рудянске. Возьмите.

- Зачем мне? - Антон всем телом отстранился от протянутого листка.

- Возьмите, - настойчиво повторил редактор. - На всякий случай. Вдруг пригодится. - И он хитро усмехнулся.

Листок Антон взял.

***

Чёрный гравимобиль Наместника уже ожидал Антона на площади. Ричард только кивнул, но за всю дорогу на космодром так и ни разу не спросил о Трофимове, за что Антон был ему благодарен - он не смог бы в данный момент достаточно убедительно соврать. Впрочем, возможно, история с анонимкой на редактора рудянской газетки - дело настолько для Наместника незначительное, что он просто захватил письмо только потому, что это было по пути его поездки на космодром. А теперь уже забыл, выкинул из головы. А может быть он просто проверяет меня, думал Антон, мягко покачиваясь на мягком кресле гравимоба. А теперь ждёт, что я сам начну доклад. Ну и чёрт с ним, пусть ждёт, а я не могу. Не могу. И плевать мне, буду я Советником или нет...