Бездна

Дэвида буквально трясло от злости. Отказываясь признать поражение, он пытался найти иные возможности привести свой план в действие. Кому, как не ему, было знать, что ни один план не бывает на сто процентов безупречным. Импровизация — вот ключ к успеху. И тут же в его мозгу родилась новая схема.

— Ладно, — проговорил он, — мы взорвем «Фатом», даже если Киркланд не успеет вернуться на него.

— Простите, сэр?

— Уничтожив его судно и товарищей, мы сделаем только первый шаг к тому, чтобы уничтожить его самого.

Дэвид встал под душ, согреваясь не только горячей водой, но и мыслью о сладкой мести. Медленно мучить Джека Киркланда… Что может быть слаще!

20 часов 15 минут

Университет Рюкю, префектура Окинава, Япония

— Кто хочет ужинать? — громко спросила Карен, поворачивая голову, чтобы восстановить кровообращение в затекшей шее. — Я больше не могу пялиться в экран компьютера!

Американец за выделенным ему терминалом слева от Карен словно не слышал ее.

— Габриель, выведи символы «сорок-а» и «сорок-бэ».

— Конечно, мистер Киркланд.

На дальнем конце стола целиком погрузилась в работу Миюки, деловито сканируя последние страницы блокнота. Обработка информации оказалась долгим и трудоемким процессом, поскольку компьютеру приходилось сравнивать каждый новый иероглиф с уже имеющимися в базе данных.

Карен посмотрела на монитор, за которым сидел Джек Киркланд. На нем появились два значка: один — из его блокнота, другой — из их коллекции иероглифов.

Иероглифы в блокноте американца являлись относительно точной копией символов, обнаруженных на поверхности кристаллической колонны. Относительно — потому, что их перерисовал историк «Фатома», и это неизбежно предполагало наличие некоторых неточностей. Ведь человек — не сканер. Глядя на два удивительно похожих друг на друга значка, Карен задумалась: один и тот же это иероглиф или два разных, с небольшими отличиями?

Эта работа заключалась в том, что Габриель сравнивал каждый иероглиф с двумя сотнями других. Если сходство между ним и каким-то другим составляло более девяноста процентов, компьютер автоматически принимал решение, что это — одно и то же; если сходство было менее пятидесяти процентов, иероглиф признавался программой новым и заносился в базу данных. Между отметками 90 и 50 существовало некое серое пространство, в котором оказывались все сомнительные символы. В настоящее время в нем находилось триста пар иероглифов, и решить, являются ли они одинаковыми или разными, мог только человек.

— Символы «сорока» и «сорок-бэ» совпадают на пятьдесят два процента,- пояснил Габриель. — Следует ли «сорок-а» признать новым знаком или отнести к разряду уже известных?

Джек приблизил лицо к экрану.

— Прямо как в старой детской головоломке: найдите десять отличий между двумя рисунками, — проговорил он.

Миюки, закончив работу, издала торжествующий возглас и откинулась на спинку стула.

— У первой фигурки есть глаз, — сказала она, поглядев на монитор Джека, — у второй его нет.

Джек кивнул.

— А еще первая фигурка держит два шарика, а вторая — только один.

Джек выжидающе посмотрел на Карен, а она снова поразилась тому, какие голубые у него глаза. «Нет, — подумалось ей, — наверное, это контактные линзы. Не могут быть у человека глаза такого цвета!»

— Все остальное кажется одинаковым, — сказала она, неловко откашлявшись, словно сидевшие рядом могли прочитать ее мысли.

— Каков же будет наш вердикт? — спросил Джек. — Будем ли мы считать эти иероглифы разными или признаем, что это — один и тот же?

Карен подвинулась ближе к монитору и случайно задела плечом Джека. Он не отодвинулся, а, наоборот, склонил голову в ее сторону. Они внимательно рассматривали значки на экране.

— Мне кажется, глаз можно не учитывать, — сказала Карен. — Это может оказаться точкой, которую случайно поставил карандаш вашего историка. А вот количество предметов в поднятой руке фигурки — совсем другое дело. Полагаю, это различие достаточно существенно, чтобы признать иероглифы двумя разными. За последние несколько дней мы видели другие значки с различным количеством тех или иных деталей: лучей у морских звезд, рыб во рту у пеликана и так далее. Думаю, к их числу относятся и эти иероглифы. Хоть и похожие друг на друга, они все же несут различный смысл.

Удовлетворенный этим комментарием, Джек согласно кивнул головой.

— Габриель, классифицируй символы «сорок-а» и «сорок-бэ» в качестве разных иероглифов.

— Сделано,- ответила бесстрастная машина. — Продолжить ли работу сравнением знаков «сорок один а» и «сорок один-бэ»?

Карен застонала.

— Не знаю, как вы, а я проголодалась, и у меня болят глаза. Как насчет пары часов перерыва на обед?

— Я бы тоже не отказался перекусить, — сказал Джек. — Последний раз я ел еще в самолете.