Бездна

Ураганный ветер не стихал ни на секунду, а корабль продолжал дергаться и содрогаться, несмотря на все усилия команды. Люди потеряли всякое ощущение времени. Для них уже не существовало ни дня, ни ночи, вокруг — только ветер и бушующее море.

Оньос Фелк потом высчитал, что сие испытание продолжалось трое суток; возможно, вычисления не очень-то сильно расходились с действительностью.

Шторм прекратился так же неожиданно, как и начался. Темные и мрачные тучи поднялись от поверхности океана, порывы ветра стали тише; затем, словно по мановению волшебной палочки, ураган затих, и вокруг «Царицы Гидроса» установились покой и тишина.

Удивленный этими переменами, Лоулер медленно бродил по палубе посреди странного и внезапного покоя. Настил усеивали куски водорослей, груды медуз, группки мелких злобно барахтающихся существ.

У Вальбена страшно болели ладони, в которых мозоли от канатов пробудили давно утихшую боль от ожогов, причиненных живой «сетью». Про себя, мысленно, он начал пересчитывать всех находившихся на борту: вот Тила, Гхаркид, отец Квиллан, Делагард… Тарп, Гольгхоз, Фелк, Никлаус… Мартелло? Ага, вон там, наверху. Данн Хендерс? Да, он тоже здесь.

Сандира?

Ее нигде не видно!

И вдруг Лоулер заметил Тейн и сразу же пожалел об этом: она стояла рядом с носовым кубриком, насквозь промокшая, одежда настолько прилипла к ее телу, что потеряла всякий смысл, а рядом — Кинверсон. Они вдвоем рассматривали какую-то глубоководную тварь, найденную Гейбом.

Это оказалась разновидность морской змеи, длинное и комично обвисшее создание с широкой, но кажущейся вполне безобидной пастью и с рядами округлых зеленоватых пятен, разбросанных по всему, сейчас безвольному, желтоватому телу, придававших существу клоунское обличье.

Кинверсон ткнул этой змеей Сандиру, почти ударив ее по лицу противной тварью. В ответ Тейн буквально взвыла от смеха, отмахиваясь от его грубых заигрываний. Гейб держал глубоководное создание за хвост, с удовольствием наблюдая, как оно из последних сил корчится и свивается в кольца, пытаясь вырваться. Сандира провела пальцем по всей длине этого жадного лоснящегося тела, словно лаская и успокаивая морскую тварь в ее нынешнем униженном состоянии. Затем Кинверсон швырнул свою находку обратно в море. Закончив развлекаться, Гейб положил руку на плечо Тейн, и они тут же скрылись с глаз.

«Как им легко друг с другом! Их отношения свободны от всякого напряжения… Они так близки… Им радостно и весело вдвоем», — с завистью подумал Лоулер и отвернулся.

Появился Делагард и сразу же спросил:

— Вы не видели Дага?

Вальбен махнул рукой в сторону правого борта.

— Вон там…

Радист сидел на корточках у ограждения, напоминая груду лохмотьев, его голова дрожала, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что остался жив.

Нид отбросил намокшие пряди волос, свисавшие ему на глаза, и оглянулся.

— О! Даг! Даг!! Иди скорей к своему чертову электронному ящику! Мы потеряли весь наш богом забытый флот!

Лоулер с замирающим от ужаса сердцем принялся лихорадочно оглядываться по сторонам. Делагард прав! Ни одного корабля! «Царица Гидроса» пребывала в полном одиночестве на обширной водной равнине, простиравшейся до самого горизонта.

— Считаете, они затонули? — растерянно спросил он у Нида.

— Помолимся, чтобы так не случилось в действительности, — проникновенно ответил владелец флота острова Сорве.

Но, как выяснилось впоследствии, корабли вовсе не затонули. Их просто разбросало на очень большое расстояние друг от друга. Мало-помалу они вышли на связь с флагманским судном. Ураган раскидал суда, как легкие соломинки, по огромному океанскому простору, но все вышли из этой передряги почти невредимыми. Постепенно они выстроились в привычной конфигурации за «Царицей Гидроса».

К наступлению ночи весь флот вновь воссоединился. Делагард по этому случаю приказал открыть последние бутылки бренди из запасов Госпо Струвина, привезенные им с Кхувиара. Они праздновали свое спасение. Отец Квиллан, став на капитанском мостике, отслужил благодарственную мессу. Даже Лоулер обнаружил, что не может удержаться от того, чтобы не пробормотать несколько поспешных слов благодарности, и это его крайне удивило.

6

Какие бы отношения ни существовали между Кинверсоном и Тейн, казалось, они нисколько не мешали тому, что теперь продолжало развиваться у Сандиры и Лоулера. Вальбен почти ничего не понимал, но у него хватило ума не докапываться до сути происходящего, чтобы не разрушить воздушный мостик, соединяющий их души и тела. Ему приходилось просто принимать то, что дарила судьба.