Бездна и Ланселот

Приняв адмирала на борт, эскадра срочно снялась с якоря и на всех парах двинулась вдоль западного побережья Антарктиды к вытянутой далеко к северу Земле Грэйама, обогнула ее и вошла в море Уэдделла. Этот маневр был очень похож на бегство, каковым он, в сущности, и являлся. Берд все это время старательно избегал общества Ланселота. Однако тот знал, что связаться по радио с Вашингтоном, чтобы обсудить предложение немцев, адмирал не мог. В открытом эфире делать это было бы слишком рискованно, да и приняли бы такое сообщение наверняка за пьяную шутку. Срок ультиматума истек, но ничего не происходило – ни самолетов с крестами, ни торпедных атак вражеских субмарин, ничего… Берд, кажется, решил, что немцы блефуют, потому что больше не торопился с возвращением домой. Ланселот тем временем, чтобы попусту не мозолить глаза адмиралу, которого он и сам не очень-то жаждал видеть, перебрался на «Мёрдик», где его появлению весьма обрадовался капитан Сайрус Лафарг. Они с Ланселотом стояли на мостике, курили, разговаривали, когда вдруг услышали крик наблюдателя: «Воздух! По правому борту!» Со стороны берега к кораблям эскадры стремительно неслись, так низко, что почти касались воды, около дюжины летательных аппаратов, одни из которых по форме были похожи на английские военные каски, другие, серповидные, – на гигантских черных ласточек. Приблизившись, они поднялись выше и промчались между мачтами кораблей настолько быстро, что поднятыми воздушными вихрями порвало радиоантенны. Скорость и маневренность у них были просто невероятные. Казалось, что воздух от снующих вокруг невиданных машин вибрировал словно струна, так что моряки хватались за головы от сильнейшей боли в ушах, падали и с криками катались по палубе. Напавшие били по кораблям какими-то красными лучами, которые прошивали их толстую броню так же легко, как раскаленный нож режет масло. С авианосца взлетели несколько истребителей, однако, пронзенные огненными лучами, тут же рухнули в воду. С «Мёрдика» и других судов по врагу ударили эрликоны, но безуспешно – ни один снаряд не попадал в цель, поскольку те мгновенно меняли свой курс. Тут прямо на глазах у Ланселота луч буквально срезал руку чернокожему матросу-наводчику и насквозь прожег палубу. Наверное, он угодил прямо в пороховой погреб, потому что за этим сразу же последовал мощный взрыв, сломавший корпус судна пополам. Тех несчастных, кто находился ближе к середине, просто разорвало на куски, а некоторых, среди которых оказался и Ланселот, с чудовищной силой выбросило, словно из гигантской катапульты, далеко в море.

* * *

Он видел, как яркий золотой свет пронизывал все вокруг. Собственно, это «все» было ничем, бескрайним и пустым голубым пространством. Никакого источника света также не наблюдалось, он сиял как бы сам по себе. И слово «вокруг» тоже было условно, ибо тело вовсе не ощущалось, оно просто отсутствовало, а сознание являлось лишь частью этого вездесущего света. Он дарил ласковое тепло, которое поднималось, влекло и затягивало бестелесное «Я» в какую-то невидимую воронку сверху. Но не было ни страха, ни сожаления. «Как, оказывается, все просто и… приятно, – думал он о смерти, потому что это, несомненно, была она, явившаяся в образе доброго вселенского света. – Словно мать берет тебя ребенком на свои теплые и нежные руки». Тут же лицо матери в золотой дымке, неясное и размытое, склонилось над ним. Оно приближалось, делалось все более четким и вдруг оказалось, что это уже не мать, а Джейн, которая нежно гладит его по щеке и тихо напевает какой-то колыбельный мотив. «По щеке? Значит, я еще жив? Но почему она плачет?» Тут он вспомнил бой эскадры с дисколетами, огненные лучи, взрыв минного тральщика… «Наверное, у меня нет ног… или рук», – пришло ему в голову первое объяснение. Он попытался пошевелить пальцами ног, потом рук, и против ожидания это у него получилось.

– Он очнулся, – раздался рядом чей-то знакомый мужской голос.

– Ланс, ты видишь меня? Скажи что-нибудь, – прозвучал неповторимый грудной голос Джейн.

– Где это я? – сказал он и попытался сесть, но был остановлен мягким движением ее ладоней.

– Слава богу, ты пришел в себя! Ты снова в Агхарте, в Атласе, среди друзей. Это что-то вроде медицинской клиники атлантов.

Ланселот обвел глазами вокруг себя, однако обстановка не слишком напоминала больничную. Правда, он лежал на кушетке посреди большой комнаты, но ни лекарств, ни капельниц, ни специфического больничного запаха не было. В изголовье стояло только несколько небольших белых приборов со светящимися цветными экранами, на которых бегали какие-то кривые и знаки, похожие на руны или иероглифы. Лишь в нос ему были вставлены концы мягких прозрачных трубок, из которых внутрь струился странно бодрящий свежий воздух, помогавший дышать. Одежды на нем никакой не было, если не считать легкой накидки на бедрах, однако холода он не чувствовал, напротив, ему было тепло и уютно.

– А как я здесь оказался? – поинтересовался он.