Бездна и Ланселот

Прочитав все это, Ланселот тогда спросил отца, могло ли это быть правдой, но тот посмеялся и рассказал, как, учась в военной академии, он как-то слышал, что еще в начале прошлого века подобный бред нес перед членами конгресса США некто Клив Саймс, бывший капитан от инфантерии, и даже сподобился получить деньги на экспедицию к Южному полюсу, но никакого входа в подземный мир он, конечно, там не обнаружил, после чего от огорчения умер, а на его могиле установили памятник в виде пустотелого шара, то ли в честь этой безумной идеи, то ли с намеком на пустоголовость ее автора.

Так что же, может быть, это еще одна экспедиция с целью открытия прохода к центру Земли, только теперь немецко-японская? Но ведь, направляясь в экспедицию на полюс, обычно запасаются провизией, теплой одеждой, ездовыми собаками, а не тоннами золота и севрским фарфором! А вот, предположим, если проход уже обнаружен и контакт с обитателями подземного мира установлен, то золото может послужить для налаживания с ними теплых отношений или торговли. Говорят ведь, что нет такой вершины, на которую не мог бы взобраться нагруженный золотом осел.

И все равно трудно в это поверить!

Вдруг Ланселот ощутил: что-то пошло не так. Привычное сотрясение переборок от работающих электромоторов прекратилось. Кажется, лодка легла в дрейф. Обычно, когда она находится в погруженном состоянии, это означает одно – акустик услышал шум винтов судна противника, и капитан приказал застопорить двигатель. Но, видимо, наверху тоже были опытные вояки. Оглушительный грохот раздался снаружи, совсем рядом с подводной лодкой. Раз за разом за обшивкой рвались глубинные бомбы. От множества взрывов все вокруг зазвенело, затрещало, заходило ходуном, погасло освещение. Несмотря на свои размеры, субмарина запрыгала, как норовистый конь. За дверью раздался крик ужаса – это не выдержал нервного напряжения часовой.

– Придурок, – прошипел Ланселот, подскочив к запертой двери, – немедленно заткнись!

Неизвестно, услышал ли его матрос или нет, но орать перестал, и тут наступила полная тишина. Видимо, противолодочный корабль сбросил первую партию глубинных бомб и пошел на разворот, чтобы начать все заново. Ланселот не знал, радоваться ему или нет: с одной стороны, их явно засекли, и значит, свои уже здесь, но с другой – как-то не хотелось погибать, хотя бы и вместе с врагом, тем более что ему уже стало жутко интересно и хотелось увидеть подземный мир, или что там у них есть.

В перерыве между атаками капитан постарался опустить лодку как можно глубже, – это было понятно по звукам выходящего из балластных цистерн воздуха. Противник не мог знать, на какую глубину может опуститься сверхсубмарина, а она, по-видимому, умела это делать лучше обыкновенных подлодок. Но тут морской охотник вернулся и приступил ко второй серии бомбометания. Взрывы сотрясали лодку снова и снова, и каждый мог оказаться роковым. Запас бомб наверху, казалось, был неиссякаем. К счастью, взрыватели, по-видимому, были установлены на меньшей глубине, чем смогла опуститься субмарина, и заряды рвались выше, не в силах повредить оболочку корпуса – иначе конец был бы неминуем. Тем не менее эхо от взрывных волн било в виски так, что, казалось, голова находится в огромном пустом барабане, по которому нещадно лупит билом великан. И вот опять временное затишье, за которым снова скоро последует ад. Однако минута шла за минутой, а взрывы не возобновлялись. Охотник ушел или притаился в засаде. Через некоторое время раздался звук продуваемых балластных цистерн, и подлодка начала всплывать. Потом легкий толчок, и движение прекратилось, видимо, она достигла поверхности.

Вдруг дверь каюты распахнулась, на пороге стоял Томпсон. Против обыкновения, он казался взволнованным:

– Ланс, быстрее следуйте за мной, сейчас вы сами все увидите. – И рванулся по коридору. Ланселоту, чтобы поспеть, пришлось чуть ли не бежать за ним, японский охранник следовал замыкающим. Освещение на подлодке уже зажглось, хотя как-то странно мигало, но, так или иначе, через некоторое время они оказались перед нижним люком, ведущим в рубку и на ходовой мостик. Находившийся там японский офицер, видимо предупрежденный заранее, открыл люк, и Томпсон, а за ним и Ланселот взобрались по лестнице наверх. В легкие сразу ворвался холодный и влажный морской воздух, а на лицо упали соленые брызги от накатывавших на рубку волн. На мостике стояли Штокхаузен и Хашимото. Немец взглянул на Ланселота и, указывая рукой вперед, сказал:

– Ну что ж, господин скептик, смотрите, как вам понравится это? Вот наш преследователь!