Бездна и Ланселот

В институте беглецов, естественно, также не оказалось. Директор был по-прежнему занят, поэтому пришлось коротать время в тревожном ожидании. Тем временем наступил вечер, то есть то, что по традиции здесь продолжали называть вечером, потому что внутриземное квазисолнце, конечно, и не думало спускаться с местных небес. В совершенно подавленном настроении Ланселот нехотя направился вслед за своим спутником в ресторан. Томпсон не ошибся – там уже вовсю гуляла научная братия. Только почувствовав идущие с кухни одурманивающие запахи, Ланселот понял, как зверски он голоден, ведь с самого утра он ничего не ел. Свободных мест в зале уже не было, поэтому они присели было за стойкой бара, как Томпсон округлил глаза и удивленно присвистнул, показывая Ланселоту на стол в ресторанном кабинете, расположенном так, что сразу при входе в общий зал его видно не было. Ланселот взглянул, вскочил на ноги и второй раз за сегодняшний день прирос к полу. За столиком как ни в чем не бывало сидела Джейн в компании с Броссаром и еще какими-то незнакомыми людьми. Все они были в прекрасном расположении духа, пили вино и громко смеялись. При этом наш герой был особенно озадачен тем, что его недавняя возлюбленная явно не желала его замечать, хотя он был уверен, что она его прекрасно видит. Один раз ему даже показалось, что она, глядя ему в глаза, незаметно для своего окружения отрицательно покачала головой, что, видимо, означало: не показывай, что мы вместе. Поэтому пока Томпсон отошел поприветствовать кого-то из своих знакомых, которые у него были, кажется, абсолютно везде, Ланселот наверстывал упущенное, налегая на заказанные тем же благодетелем Томпсоном баварские сосиски с капустой и запивая их настоящим пильзнером из литровой кружки.

Через некоторое время, когда веселая компания за столиком Броссаров разошлась, Джейн подошла к Ланселоту сама.

– Извини меня, Ланс, за мою маленькую конспирацию. Артур встретил здесь французов, которые тоже учились физике на том же факультете естественных наук Сорбонны, что когда-то закончил и он. Понимаешь, слово за слово, общие знакомые, преподаватели и все такое. Не хотелось прерывать этот поток воспоминаний.

– Да что ты говоришь?! Значит, Броссар – физик? А я думал, дипломат.

– Ну, одно другому не мешает, а как видишь, даже помогает. Французы как следует выпили и рассказали много очень интересных вещей, которые здесь происходят.

– Да, я видел, шампанское лилось просто рекой, барон явно не жалел денег.

– Ну, брось, Ланс, не злись. Ты же сам говорил, что надо во всем разобраться.

– Мы искали вас в городе, думали, что вы уже в гестапо.

– Да, мы почувствовали слежку в отеле и вовремя оттуда исчезли. Ты что-то об этом знаешь?

– У меня была приятная беседа с комендантом Крамером. Отвратительная личность, типичный наци. Он угрожал мне арестом и слежкой, намекал также, что и у тебя могут быть из-за меня неприятности. Спасло только то, что я оказался под крылом у Томпсона.

– А у нас тоже нашелся здесь защитник – сам директор Гартманн. Он как-то узнал, что Броссар припыл сюда на подлодке и прислал за ним к отелю машину.

– Вот как? Оказывается твой барон – важная шишка. Наверное, о его прибытии заранее написали все здешние газеты.

– Ланс, ты напрасно иронизируешь. Я не могу тебе все сейчас объяснить, но поверь, для ревности у тебя причин нет.

– Кроме того, что вы с ним, наверное, остановились в одном номере.

– Конечно, нас же зарегистрировали в отеле как супружескую пару, и было бы странно и подозрительно поселиться в разных комнатах. Но я боюсь, что спать бедняжке Броссару придется одному. Или у тебя на сегодняшнюю ночь уже наметились какие-то другие планы?

Этот их разговор на самом интересном месте довольно некстати прервал Томпсон, который наконец избавился от своих изрядно подвыпивших знакомых, угощавших его шнапсом, и вернулся к бару.

– О, Джейн, а мы вас было потеряли! – улыбаясь сообщил он. – Ланс ужасно расстроился, но теперь я вижу, дело пошло на лад. Выходит, вы тоже знаете директора Гартмана?

– Нет, мистер Томпсон, не я, а Броссар, он, как выяснилось, учился с ним вместе в Сорбонне.

– Даже так? Кажется, все здесь учились в Сорбонне. И правду говорят: мир тесен! Причем не только тот, но и этот… Кстати, могу я поинтересоваться, о чем это вы так оживленного беседовали по-французски с теми парнями, что сидели у вас за столом?

– Я уже рассказывала Лансу, что это французские ученые, которые работают здесь на «Аненэрбе». Они, как вы правильно сказали, тоже учились на факультете естественных наук Сорбонны, как и Артур. Так вот, они ждут не дождутся, когда их сменят и дадут возможность вернуться во Францию, хотя им и платят здесь очень хорошие деньги. Представляете, они жалуются прежде всего на нехватку слабого пола и шутят, что если пробудут здесь слишком долго, то дамы им точно уже не понадобятся.

– В каком же это смысле? – шутливо изумился Томпсон.