Бездна Кавказа

Рассказанная Шаховым история выглядела довольно-таки странной, а хуже всего то, что Сергей Дорогин заведомо не мог ее проверить. Частное сыскное агентство — совсем не та структура, которой позволят совать нос в такие государственные секреты, как организация охраны президента. Расспрашивать об этом Шахова бесполезно: он и без того уже наговорил столько, что это граничит с нарушением служебного долга. Больше он на эту тему разговаривать не захочет, а если захочет, выглядеть это будет весьма подозрительно.

Его вдруг окатило волной ледяного холода, как будто потянуло сквознячком из приоткрытого могильного склепа. Дорогин вдруг осознал, что собирается ввязаться — да нет, уже фактически ввязался — в дело, находящееся далеко за пределами его компетенции. Уже сам факт его встречи с Шаховым мог послужить кое для кого достаточно веским основанием для принятия решения о ликвидации — просто так, на всякий случай, во избежание нежелательной утечки информации. Да, системы слежки и контроля где-то, несомненно, кончаются, но кто его видел, этот конец? И потом, что значит — несомненно? Почему, собственно, несомненно? Земля — она ведь круглая, а в наше время еще и довольно маленькая, и опутать ее всю целиком сетями тотального наблюдения не так уж трудно…

— Да, — сказал он вслух, рассеянно играя зубочисткой, — тебе не позавидуешь. Такой карьерный взлет, и вдруг со всего маху… Действительно, если начальство проведает, что на тебя давят, разбираться не станут — отстранят от работы, уволят, а то и под следствие отдадут: а вдруг ты уже сломался и давным-давно работаешь на албанскую разведку?

Шахов вздрогнул, как от пощечины. Это непроизвольное движение не укрылось от взгляда Дорогина, который внимательно наблюдал за ним из-под полуопущенных век. Реакция правильная, спора нет. Вот только кто поручится, что она не была старательно разыграна? Потому что семнадцатилетний Мишка Шахов и вот этот загнанный в угол майор ФСО — это, как говорят в Одессе, две большие разницы…

— Я знал, что ты не захочешь с этим связываться, — сказал Шахов. Он произнес это спокойно, но Дорогин догадывался, чего ему это стоило. — То есть я, конечно, не знал, что это окажешься именно ты, но… Ну, словом, в данном случае наше знакомство мало что меняет.

Сергей сдержал невеселую улыбку, которая так и норовила искривить губы. В этом переменчивом мире все-таки встречаются вещи, которые не меняются с годами. Вот и Мишель, несмотря на возраст, ответственную должность и свалившиеся на его голову неприятности, похоже, так и не избавился от привычки быстро сравнивать счет. Ты ему: что, мол, страшновато с работы вылететь? А он в ответ: понимаю, это дельце тебе не потянуть, да и вообще, своя рубашка ближе к телу… Так-то, господин частный сыщик!

— Давай начистоту, — предложил он. — Чего, собственно, ты от меня хочешь? Чтобы я по старой дружбе и из уважения к памяти твоего отца присвоил себе полномочия ФСО, ФСБ и бог знает чьи еще и полез раскрывать террористический заговор? Да от меня со всем моим агентством места мокрого не останется, как только я сделаю первый шаг в этом направлении!

— Понимаю, понимаю, — вяло покивал Шахов. — Конверт верни.

— Не спеши, — сказал Дорогин. — Я же просил: давай начистоту. Пойми, чтобы решить, в деле я или нет, мне нужно очень четко представлять, чего ты хочешь. Если твоя цель — сохранить работу, получить повышение и звезду Героя России за спасение жизни известного нам лица, я вряд ли смогу тебе помочь. И даже не потому, что не захочу рисковать, а просто потому, что эта задачка действительно мне не по зубам. А если…

— Плевал я на работу, — перебил его Шахов. — Речь идет о конверте, и ни о чем больше.

— Это меняет дело, — сказал Сергей. — Если ты хочешь сделать так, словно этого конверта никогда не было, — что ж, можно рискнуть и попробовать кое-что предпринять. Только имей в виду, я не чудотворец и ничего не могу твердо обещать. Твоя контора, мягко говоря, сильный противник, да и структуру, которая рискнула себя ей противопоставить, слабой не назовешь. О ком бы на деле ни шла речь, это не одиночка, а организация, причем очень серьезная. Нас могут запросто стереть в порошок, причем раньше, чем мы хотя бы успеем понять, откуда ветер дует.

— Я должен попытаться, — сказал Шахов. — Обязан. И я попытаюсь, с тобой или без тебя.

«Господи, что я делаю?» — мысленно ужаснулся Дорогин. Он представил, что сказала бы Тамара, узнав об этой истории, и содрогнулся. Э, да что Тамара! Что сказал бы его заместитель, а вместе с ним и весь коллектив, узнав, во что собирается их втравить любимый шеф? А втравить их придется, потому что это как раз тот случай, когда один в поле не воин…

— Со мной, со мной, — сказал он таким тоном, словно речь шла о предложении махнуть в выходной на рыбалку. — Теперь так. Жена с дочкой где?

— В Вязьме, у тещи. Еще с недельку пробудут.

— Надеюсь, этого хватит. Адрес диктуй. Для начала возьмем их под охрану и поглядим, что из этого получится.

— Под охрану?! Да она с ума сойдет!