Бездна Мурены

Происхождение двух других сотрудниц борделя, тёмной и светлой, определить без справочника не могу. Но они отпадают. Дроид № 3 упоминал, что инициатива исходила от рыжеволосой. Значит, с большой долей вероятности Бестелесая сейчас находится в этой прекрасной оболочке, которая придерживает меня за голову. Если, конечно, где-то в этом борделе не обнаружатся и другие обладательницы рыжей шевелюры.

Торопиться с выводами не буду. Подожду от Бестелесой более убедительных проявлений. Глаза и уши Мурены повсюду, нужна предельная концентрация.

Зенит лишь пригубил спирт и поставил стакан на тумбочку. Воспользовавшись наметившейся вакансией, к Наталье резво подсел Лыжников, приобнял её за тонкий стан и начал осыпать комплиментами. Брюнетка сразу растаяла от его внимания, хотя глаза её оставались грустными.

Вторая из сидящих в окружении кавалеров дам являла собой полную противоположность «уфологической» подружке. Звали её Зоей. Это была блондинка-хохотушка плотного телосложения с мясистым лицом, крупные черты которого подчёркивал кричащий макияж. Под стать ярко-красной помаде у неё был лак аналогичного оттенка на ногтях рук и ног, обутых в шлёпанцы с открытыми носами.

Блондинку не интересовали тарелочки с зелёными человечками, но зато она безотчётно верила в нетрадиционную медицину, ругая на чём свет методы, царящие в больнице, в которую её угораздило загреметь.

Повар недолго думая «определил» Зою к врачу Шлемофонцеву. Голову Зои венчала причудливо закрученная конусом коса, которая у Серджио вызвала ассоциацию с недостроенной Вавилонской башней. В ходе недолгого общения с блондинкой выяснилось, что по гербариям и прочему полезному силосу биолог Ровский доминирует над Врачом, предпочитающим в деле ЗОЖ «вредоносную» химию. Поэтому Зоя очень быстро утратила к Серджио всякий интерес, переключив всё своё внимание и неуёмную энергию на Бака Ровского.

Внезапно на спинку стоящей неподалёку от пиршества кровати взгромоздилась ещё одна пациентка. На лицо она была страшна, её короткие неухоженные волосы, похожие на паклю, усугубляли и без того отталкивающее впечатление. Пациентка ловко примостилась на спинке руками и ногами, словно взъерошенный воробей на жёрдочке.

– Вы тут зачем? – Чириканье «воробья» оказалось под стать внешности и больше напоминало карканье.

– За сексом. – Повар оглянулся на голос и тут же отвернулся, поперхнувшись сырком.

– Так вы – сексоты?! – встрепенулся «воробей» и взмахнул «крыльями». – На кого шакалите? Жидомасоны? Бильдербергский клуб? ЦРУ? Кнессет?

– Это Владелина, – представила «воробья» Наталья. – Просто не отвечайте ей, она и угомонится.

– За свою невинность, Владелина, можете не переживать, – не воспользовался советом Лыжников. – У нас для подобного подвига спирта недостаточно.

Блондинка Зоя практически безостановочно хохотала, выслушивая пространные идеи Ровского о превосходстве растительного мира над животным. Одновременно она настойчиво трогала колено О'Юрича своей ступнёй, с которой сбросила шлёпанец.

– У нас тут чайный гриб настаивался, первое средство от мигрени, – сообщила Зоя. – Так эта поехавшая диссидентка его в унитаз выплеснула.

Биолог бросил на «воробья» взгляд, полный ненависти.

– Думала, что гриб за ней следил, – добавила Наталья и грустно вздохнула.

– Следил и главврачу доносил! – отозвалась Владелина, подпрыгнув на «жёрдочке». – Этому изворотливому кэгэбэшнику в белом халатике!

– Никакого КГБ уже нет, – возразил ей Штурман.

– Кого ты пытаешься запутать, сексотина очкастая? – взъерошенная пациентка махнула на Левапа своей растопыренной пятернёй так, что он испуганно отшатнулся. – Я пять лет сидела в психушке при Брежневе, потом в три раза дольше при Андропове, а потом при Горбачёве ещё в три раза дольше! Ни при чём твоё КГБ, да?

– В этом случае вам сейчас около ста лет, – посчитал капрал. – Для сотрудницы борделя многовато. Но если вы, к примеру, таразедская амфибия, то для их разумной расы это вполне себе молодой возраст.

Зоя захохотала. Владелина попыталась плюнуть в Зенита, но промахнулась. Стоящая возле него рыжеволосая тут же угрожающе двинулась в сторону сидящей на спинке диссидентки, которая с визгом поскакала прочь прямо по кроватям, ловко перепрыгивая с одной на другую и наступая на спящих.

Когда она скрылась во мраке палаты, Бортинженер заметил, что блондинка вдруг перестала смеяться, реагировать на происходящее и уставилась в одну точку. Он безуспешно пытался привлечь внимание женщины, щёлкая по ярко-красному ногтю на её ступне, замершей на его колене.