Бездна в твоих глазах

Подхватываю Дашу под бедра и сажаю на капот «Рейндж-Ровера». Стягиваю бретели с ее плеч, дергаю платье ниже, оголяя пышную грудь, отстраняюсь, чтобы посмотреть, и сглатываю, подавляя стон.

— Лисичка, у тебя шикарная грудь!

Она немного тяжёлая, но упругая, с персиковыми сосками. Даша закрывает глаза и откидывается назад, упираясь руками в капот, словно сдается и отдает мне себя. Наконец-то! Развожу ее ножки, встаю между ними, наклоняюсь и целую нежную кожу на шее, одновременно сжимая грудь. Даша глухо стонет, кусая губы, и обвивает мои бедра ногами. Да! Она также сходит с ума, мы на одной волне.

— Ложись! — толкаю ее вперёд, вынуждая опуститься на капот внедорожника. Это чертовски красиво! Карамельные локоны рассыпаются по матовому чёрному металлу, ее грудь вздымается от тяжёлого дыхания. Стягиваю платье ниже, обнажая живот, чтобы наклониться и поцеловать. Хочется сожрать ее быстро и одновременно посмаковать. Веду языком выше, впиваюсь зубами в полушарие груди и тут же зализываю укус, одновременно разводя ноги шире и поглаживая резинку чулок.

— Я дико хочу тебя, Лисичка, — хрипло шепчу ей в грудь, играю языком с сосками, вырывая ее рваные стоны. — Так и знал, что ты отзывчивая и чувствительная, — провожу пальцами по трусикам, чувствуя, какая она горячая, и тут же их отодвигаю. Под моими пальцами нежные губки, которые я спешу развести в стороны, чтобы почувствовать, какая она влажная. Погружаю в нее два пальца и тут же вынимаю.

— Открой глаза! — на просьбы уже не способен. Только приказы. И она повинуется, распахивая пьяные глаза. Демонстрирую ей мокрые пальцы и слизываю влагу, глядя, как она царапает капот машины ногтями. Вновь погружаю в нее пальцы, Даша кусает губы и закатывает глаза, опять вынимаю и уже размазываю ее возбуждение по пухлым губам.

— Оближи! — вновь приказываю я, и она слизывает влагу кончиком языка. Член болезненно пульсирует, упираясь в ширинку, меня потряхивает от перевозбуждения, но я мучаю нас, продолжая игру. Задираю широкую юбку, хватаю стройную ножку и ставлю ее на капот, словно раскрывая Дашу перед собой. Вторгаюсь в горячее лоно ещё раз, поглаживаю стеночки, и голова кружится от возбужденных всхлипов Лисы.

— Дай мне свой язычок, оближи, — подношу пальцы к ее губам, и она слизывает влагу. — Какая послушная девочка, — усмехаюсь ей в губы, чувствуя, как сводит тело, и накрывает эйфорией. Впиваюсь в губы Лисички, пробуя ее соки вместе с ней, раскрываю складки, нахожу бусинку клитора и массирую, заставляя Дашу выгибаться. Она упирается мне в грудь, словно в агонии пытается оттолкнуть, тут же хватает за ворот рубашки и притягивает назад, царапая грудь, посылая по моему телу электрические разряды.

— Даша, — произношу ее имя, всасывая сосок, а потом прикусываю его, оттягивая зубами и повторяя то же самое с другим соском, одновременно быстрее массируя клитор. Мне хочется ещё помучить ее, но Даша выгибается сильнее, ее ножки дрожат, глаза закатываются, и она кончает, рассыпаясь в моих руках. Черт! Настолько чувствительная?! Так быстро!

Лиса задыхается, глотая воздух, а я ловлю пухлые губы и собираю ее стоны. Меня на мгновение сносит вместе с ней, по телу проносится лёгкая судорога, и темнеет в глазах, словно я тоже кончаю. Поднимаюсь, развожу ее ноги шире, хватаюсь за ремень, но Даша резко поднимается и отталкивает меня. Отшатываюсь, ни хрена не соображая. Глядя, как она лихорадочно натягивает бретели на плечи.

— Нет, ты не уйдёшь! — меня кидает в ярость от перевозбуждения. Потому что нужно знать границы игры, нельзя так динамить. Я ей не пацан. Она спрыгивает с капота, ноги ещё дрожат, щеки красные, губы искусаны, но пытается убежать. Хватаю ее за руку, сжимаю тонкое запястье, пытаясь выкрутить назад и нагнуть девчонку над капотом, но Даша ловко выворачивается и пинает меня коленом в пах.

— Сука! — рычу, отпуская ее. Я настолько возбужден и чувствителен, что мне кажется, она ударила меня по оголенным нервам. Не успеваю поймать, Даша убегает, звонко стуча каблуками, а я херачу кулаком в капот машины, разбивая костяшки, поскольку мне хочется придушить эту сучку!

* * *

— Мне нужна эта компания! — срываюсь на Олега. — Какого хрена гребаный канадец передумал ее продавать?! — Она же была у нас в руках, готовая к передаче, — встаю с места, беру пачку, вынимаю зубами сигарету, прикрываю и иду к окну. От этой сделки многое зависело, и дело даже не в приумножении капитала или в недостатке денег. Суть в том, что я могу многое потерять. Внезапный отказ Майроса способен принести мне огромные убытки. — Он специально меня подставил!? — нервно спрашиваю, сжимая сигарету зубами.

— Не исключено. Ты же прокатил его с поставками, увел из-под носа крупный тендер.

— Это хрен его знает, когда было! — сам не понимаю, отчего кричу. Наверное, потому что рушится некая схема, выстраиваемая годами и казавшаяся прежде удачной.

— Месть — это блюдо, которое подают холодным, — констатирует мой заместитель.

— Назначь мне с ним встречу! — затягиваюсь горьким дымом, думая, как переиграть старого канадца.

— Не получится — он улетел на родину.