Бездомная

Я не чувствовала голода. Тогда, в первые дни моей беспризорности, я лишь волочилась по улицам, сверля глазами тротуар, и не чувствовала ничего. Впрочем, кое-что я все же чувствовала: отупение и абсолютную пустоту. Первоначальный страх куда-то делся. Устав, я шла на вокзал, садилась, складывала руки на колени, и сидела, пока не закрывали зал. Поначалу я казалась путешественницей, опоздавшей на последний поезд, но уже через несколько дней полицейские и городская охрана начали меня узнавать и относиться ко мне точно так же, как и к остальной бездомной братии: прогонять с места на место.

Мне и до сих пор непонятен смысл этого всего: «Проваливай, не сиди здесь!» Почему полиция не давала покоя бездомным, зачем заставляла переходить с места на место? Неужели, меняя то и дело место, они выглядели лучше? От них меньше воняло? Сомневаюсь. Вероятно, они просто невольно пробуждали в так называемых правоохранителях агрессивные чувства; а поскольку побить их палками полицейские не могли, то оставалось лишь пинать их, хватать за шиворот и прогонять – все равно куда…

Хотя вообще-то я редко засиживалась на вокзалах – разве что поначалу, когда шаталась бесцельно по городу, ошеломленная потерей всего. Тогда, в те первые дни, я, как и мои новые «друзья», действительно ежилась по углам, закутавшись в тряпье, и пыталась дремать, пока какой-нибудь мент не сообщал мне, что дремлю я слишком долго.

Когда рассудок вернулся, я отправилась на заброшенные дачные участки и на одном из них наткнулась на сарай, который почти полностью сгорел. Там-то я целый месяц занималась полезным делом: копала себе могилу. Вернее, нору. Делала я это по ночам, чтобы никто за этим занятием не засек. Не то чтобы я боялась налета ментов – тогда мне, в крайнем случае, пришлось бы просто вырыть себе яму в другом месте; нет, я избегала визитов незваных гостей. Несколько раз меня уже пытались изнасиловать, поэтому я предпочитала не рисковать. Когда нора была готова, я притащила туда выброшенный кем-то матрац; несколько старых шубеек из Польского Красного Креста, таких, в которых даже бомжи ходить стыдились; нашла в том же контейнере неплохое одеяло… Вот и мой новый дом! Выкопанный собственноручно, выстланный самолично раздобытым тряпьем. Только мой!

Кинга Круль переезжает из квартиры в респектабельном доме в землянку у сарая! Сейчас, когда вспоминаю, как я радовалась этой норе, слезы подступают к глазам: как мало было мне нужно для счастья…