Бездомыш. Предземье (СИ)

В небольшом овраге речушка. Ширины три сажени, но довольно глубокая. Чтобы не мочиться, перешли вброд верхами по очереди. Лошадям вода до груди. Какая-никакая, а преграда для хищников. На том берегу встали лагерем. Течение в реке тихое — не шумит совсем. Зверя не помешает услышать. Хорошее место.

Но ночь показала, что нет. Костерок в ямке спрятан — только кашу сварить и хватает огня. Большой жечь нельзя. Ло до самого утра моих глаз не смыкал. Я с ним бдел — когда зрителем при отданном бесу теле сидишь, спать не хочется. Остальные мужики по очереди стражу несли.

И не помогло. Напавшего зверя заметили, когда тот уже, порвав горло коню, удирал обратно на дерево. Как заметили? Тень одна. Не муфр и не рысь. То ли соболь, то ли куница из старых. Продолговатое тело длиной в две трети сажени и немногим короче хвост. Не хотел бы я с такой тварью столкнуться один на один. Там скорость такая, что никакой ловкости не хватит. Даже Ло не стал вдогонку стрелять — бесполезно.

Поблагодарили Единого, что не человек жертвой выбран и утром отправились дальше, оставив мёртвую лошадь добившемуся своего хищнику. Уйдём, спустится зверь с деревьев и начнёт пировать. Мяса там много — хватит надолго. Куньи не стайные звери. Будем надеяться, что преследовать отряд этот хищник не станет. Беда в том, что других вокруг полно.

* * *

Но полно только хищников, причём тех, кто по деревьям ловко лазить умеет. Повернув вторым днём к закату, мы попали в «выжранный», как назвал Крам эту мёртвую полосу, лес, по которому не так давно прошли хорты. Множество следов, валяющиеся тут и там обглоданные костяки, полное отсутствие живности, кроме совсем мелкой и птиц. Это к форту орда заявилась толпой, а так ходят они, растянувшись по лесу в огромную сеть, убивая и поедая дорогой всех, кого удаётся поймать. Тут, и лоси, и олени, и кабаны, и медведи, и волки — все кормом становятся.

Зато тихо. Ло даже пару часов подремал в седле, позволив вести нас перебравшемуся из хвоста колоны вперёд порожнику. Для всех, кроме Айка, Крам — охотник, знающий худо-бедно эти края. Впрочем, чего тут знать? Лес и лес. На вершинах пологих холмов то и дело просматриваются в прорехи крон белеющие вершинами горы. Заблудиться тут сложно.

Но короткий сон на трясущейся лошади — это так, ерунда. Ближе к обеду бес проглотил боб и снова возглавил отряд. Через сутки опять повторит. Благо, бобов у нас много — хватит на всю дорогу и даже останутся. Ночью без Ло нам никак. Хорты сожрали в округе всю крупную живность, лишив добычи, что рысей, что муфров. Это куньи, наверное, перетерпят какое-то время на птицах и белках, а здоровым кошакам мяса нужно побольше.

Но опять ночь лишает нас лошади, и опять к нам явились, не муфр и не рысь. Тот же хищник с пушистым хвостом. Точно так же стремительно спрыгнул на лошадь, загрыз её в миг — и обратно наверх. Как бороться с ним даже у Ло мыслей нет. Хоть одну бы поляну мы встретили. Бесконечный сосновый бор без прорех. Тут хоть даром проклятые деревья вали. Только много ли я нарублю в три секунды? Не выход. Костёр лишь поможет. Большой, на всю ночь. Но нельзя.

* * *

Ждал муфра — дождался. В силу молодости недостаточно умный котяра попытался напасть третьей ночью. Загрызть лошадь, как то делал соболь — меж собой в отряде того хитрого неуловимого хищника звали именно соболем — муфр не догадался и выбрал себе жертву размером поменьше — ребёнка.

Кто именно из малых стал целью атаки зверя, мы так и не узнали. Смертельно раненый точным выстрелом беса кошак, не завершив свой прыжок, рухнул на одного из торговцев, что вместе с другими взрослыми лежал с внешнего края круга, в котором, сбившись в тесную кучку, и спали дети.

Итог отбитого нападения — порванная одежда, разодранное до костей лицо, едва не лишившегося глаз элца и потраченная лечилка. Кто знал, что этой же ночью нам предстояло израсходовать ещё одно ценное зелье. Но дело не в цене, а в том, что после атаки совы, едва не прикончившей Зуйку своими когтями в попытке её утащить, лечилок у нас на отряд осталось всего пять пузырьков. И это при том, что мы в самом начале пути. Дело — дрянь.

Ну и вишенкой на торте, как Лина обозвала потом случившееся той же злосчастной ночью уже ближе к утру, когда все успокоились и снова улеглись спать, стало третье нападение соболя. Теперь у нас ещё на одну лошадь меньше. Просто мор лошадиный какой-то. Так мы скоро поклажу на спинах уже тащить будем.

И ясно, чего Негода взъярился — его ведь животные. Но ладно бы только торговец шуметь стал. Всех эта ночь довела. И Айк, и Лина, и даже Крам — все в один голос твердят, что одно зло больно злее другого. Пора защитные костры жечь. Только огонь нас от этой беды оградит.