Бездонные пещеры

Ухмыляясь, клюрикон повторил свои слова, прикоснувшись к ее книге волосатой лапкой. Изабо тупо смотрела на него некоторое время, прежде чем сообразила, что он имел в виду.

– А, это загадка, – сказала она. – Ясно, ты говорил о моей книге. Та, у которой два лица – это открытая страница, а секреты ее лиц – это слова. Это очень остроумно, Бран, я ни разу такого не слышала.

Она попыталась подавить чувство вины, уколовшее ее при его словах, зная, что клюрикон обожает загадки и головоломки. Он не хотел сказать, что знает ее преступный секрет или считает ее двуличной. Это была всего лишь загадка.

Изабо решительно вернулась к своей книге, но в карету уже карабкались ребятишки, с визгом и хохотом выхватившие книгу у нее из рук. Потом Гвилим подсадил Мегэн, и Изабо принялась помогать старой колдунье устроиться. Усевшись обратно на свое место, она почувствовала на себе любопытный взгляд клюрикона и слегка покраснела. На его позвякивающем ожерелье блеснуло солнце, и Изабо быстро склонилась к нему.

– Бран, где ты взял эту ложечку? Я ее раньше не видела.

Клюрикон прикрыл все собрание блестящей дребедени косматой лапкой.

– Нигде, – сказал он виновато.

– Бран, дай-ка посмотреть.

Клюрикон неохотно убрал лапку, и Изабо оглядела безделушки, свисающие у него с цепи. Там были серебряные ключи, колокольчики и пуговицы, серебряная монета с пробитой в ней дырочкой и две небольших ложечки. Все это было начищено до яркого блеска. Ручку одной из ложек украшал герб, который она сразу же узнала – меч в закованной в латную перчатку руке.

– Бран, воришка маленький! Это ложечка Мак-Хильдов.

– Но она такая восхитительно красивая, – пролепетал Бран. – Я никогда не видел другой такой же ложки! Она такая маленькая, и я подумал, что никто не станет возражать.

– Значит, теперь ты таскаешь ложки! – рассердилась Изабо. Она выглянула из окошка кареты. Эльфрида стояла в объятиях Айена, уткнувшись лицом ему в плечо. Его каштановая голова была склонена над ее белокурой, и он горячо говорил что-то. Нил цеплялся за отцовскую ногу. Лицо у него сморщилось от усилий сдержать слезы.

– Эльф! – крикнула Изабо. – Эльфрида подняла залитое слезами лицо и подошла поближе, одной рукой держа за руку Айена, а другой вытирая заплаканные глаза.

– Прости, что отрываю тебя, Эльф, но… я когда-нибудь предупреждала тебя, что когда у тебя в гостях клюрикон, надо пересчитывать ложки? – Изабо сокрушенно протянула ей ложечку.

Бран бросил на Эльфриду быстрый взгляд и тут же снова спрятал лицо.

– Я нашел ее в саду, всю в земле. Я не думал, что кто-нибудь ее хватится. Я чистил ее песком, пока она снова не заблестела. – Он устремил на Эльфриду полный надежды взгляд.

– Ложка Мак-Хильдов! – воскликнула Эльфрида. – Интересно, сколько времени она лежала в земле? Должно быть, многие годы. Бьюсь об заклад, Филде ни за что не воспользовалась бы ложкой с гербом Мак-Хильдов. Ведь она всего лишь из серебра, а не из золота. – В ее голосе прозвучал горький сарказм. Она повертела ее в пальцах, поколебалась, потом вернула ее клюрикону. – Можешь оставить ее себе, Бран.

Клюрикон счастливо улыбнулся и повесил ложку обратно на свою цепь.

– Я рада, что мне представилась возможность попрощаться, – сказала Эльфрида. – Спасибо тебе за помощь и поддержку, Бо. Не знаю, как бы я справилась без тебя.

– Не за что, – с улыбкой отозвалась Изабо. Они тепло расцеловались, потом Эльфрида заглянула в окошко, чтобы попрощаться с ребятишками.

– Вы непременно должны еще раз навестить моего Кукушонка, – сказала она.

– К зиме мы разобьем фэйргов, – уверенно пообещал Доннкан. – Тогда мы вернемся и все вместе отпразднуем здесь мой день рождения.

– Это было бы замечательно, – ответила Эльфрида. – Я знаю, что Кукушонку очень понравился его день рождения в Лукерсирее.

– Мне подарили пони, – важно сказал Нил.

– Что ж, если Доннкан вернется в Брайд к своему дню рождения, нам придется придумать для него что-нибудь такое же интересное, – сказала Эльфрида с улыбкой, хотя ее глаза так и остались печальными.

– Береги себя, Эльфрида, – сказала Мегэн. – Да будет с тобой Эйя!

– И с вами, – ответила Эльфрида срывающимся голосом и отступила в сторону. Возница щелкнул хлыстом, и карета, дернувшись, тронулась с места, загрохотав по булыжникам мостовой.

И снова дорога через город заняла у них долгое время, поскольку улицы были переполнены провожающими. Из окон выглядывали улыбающиеся и машущие руками ребятишки. Многие узнавали в золотокрылом мальчике маленького наследника престола и весело приветствовали его. Бронвин уже привыкла носить платья с высоким воротом и длинными рукавами, так что ее жабры и плавники были не видны, и больше никто не мог узнать в ней фэйргийку. Ей тоже махали руками и бросали цветы, и она смеялась и махала в ответ. Карета уже с грохотом выехала из городских ворот, когда лицо Бронвин внезапно побелела, и она спряталась в карете.

– Что случилось, милая? – спросила Изабо.

– Ничего, – пролепетала Бронвин, вжавшись в подушки.