Бездушная

— Конечно, в связи с его предположениями мне видится одна главная проблема, — не обращая внимания на фырканье графа, продолжала Алексия.

— Вы.

— Гм, — кивнула она.

В теории мистера Макдугала не было места для людей, у кого душа вовсе отсутствовала, она касалась лишь тех, у кого ее оказывалось слишком много. Что сказал бы ученый о запредельных? Счел бы их противоядием от болезни потусторонних?

— Но все же это изящная теория, учитывая те ограниченные знания, которыми он обладает.

Алексия не стала говорить, что уважает молодого человека, который до этого додумался. Лорд Маккон увидел это по ее лицу.

— Ну так пожелаем ему наслаждаться собственными бреднями и оставим его в покое, — мрачно сказал граф.

У него потихоньку вылезали клыки, а цвет глаз продолжал меняться, превращаясь из коричневого в желтый. Мисс Таработти пожала плечами:

— Он проявляет интерес. Он умен. Он богат, и у него хорошие связи, по крайней мере я так поняла. — «Он считает, что я мила». Этого она вслух не сказала. — И кто я такая, чтобы жаловаться на его знаки внимания или, раз уж на то пошло, обескураживать его?

Да, у лорда Маккона была теперь причина пожалеть о словах, которые он сказал профессору Лайаллу в тот вечер, когда Алексия убила вампира. Судя по всему, она подумывала о замужестве. И похоже, нашла того, кто готов на ней жениться, несмотря на папу-итальянца.

— Он увезет вас к себе в Америку, а вы ведь запредельная. Если он так умен, как вы считаете, то в конце концов догадается об этом нюансе.

Мисс Таработти рассмеялась:

— О-о, я не думала о том, чтобы за него выйти, милорд. Я не настолько опрометчива, да и спешки никакой нет. Но мне нравится его общество; оно скрашивает монотонность будней и удерживает моих родственников от наступательных действий.

Видя ее жизнерадостную убежденность, лорд Маккон ощутил прилив облегчения и рассердился на себя за это. Почему это так волнует его? Клыки графа слегка втянулись. Потом он сообразил, что мисс Таработти отрицала лишь свое намерение выйти за ученого, а представления у нее для старой девы весьма даже современные. Во всяком случае, так говорил лорду его опыт.

— Так, возможно, вы имеете на него какие-то другие виды, которые не подразумевают брака? — он практически прорычал эти слова.

— Ох, умоляю вас! А если и имею, с какой стати это должно вас беспокоить?

При этих словах лорд Маккон в буквальном смысле зашипел.

Алексия неожиданно сообразила, что она делает: сидит и ведет вежливую беседу с лордом Коналлом Макконом, графом Вулси — который ей не нравится и на которого она вроде бы должна быть чрезвычайно сердита, — о своих романтических увлечениях или отсутствии таковых. От одного его присутствия она чувствовала себя совершенно сбитой с толку.

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Подождите-ка минуточку! Почему я вообще разговариваю с вами об этом? Милорд, как вы вели себя вчера вечером! — она поднялась и заметалась по заставленной мебелью небольшой комнате, яростно сверкая глазами. Потом гневно направила на графа указующий перст. — Вы не просто оборотень, вы, милорд, повеса! Вот вы кто! Той ночью вы воспользовались своим преимуществом, лорд Маккон. Признайте это! Понятия не имею, отчего вы сочли необходимым сделать, — она, смутившись, запнулась, — то, что сделали в тот вечер, когда меня чуть было не похитили. Но с тех пор ваши намерения явно изменились. Если я интересовала вас всего лишь как… — она опять запнулась, пытаясь подобрать верные слова, — минутная забава, вы могли хотя бы сразу мне об этом сказать, — она сложила руки на груди и ухмыльнулась: — Почему вы этого не сделали? Думали, что я слишком слаба, чтобы принять такое положение вещей, не устраивая сцен? Уверяю, никто не умеет принимать отказы лучше меня, милорд. Я считаю, что с вашей стороны было очень неучтиво сказать мне прямо в лицо, что нарушение приличий, которое вы себе позволили, было совершено под влиянием мгновенного злосчастного побуждения, и не более того. Я заслуживаю хоть сколько-то уважения. В конце концов, мы достаточно давно знакомы хотя бы для этого, — к этому времени, выговорившись, Алексия почувствовала жжение в глазах, отказываясь верить, что это подступают слезы.

Теперь разозлился уже лорд Маккон, правда, по совершенно иным причинам.

— Так вот, значит, как вы все себе представили? И почему, скажите мне, молю, я вдруг передумал относительно… как вы изволили выразиться? Мгновенного злосчастного побуждения?

Сейчас его шотландский акцент был особенно силен. В другое время Алексию позабавило бы одно наблюдение: чем сильнее сердился граф, тем раскатистее становилось его «р». Однако сейчас она была слишком зла, чтобы заметить это. После его слов слез как не бывало. Алексия прекратила расхаживать по комнате и воздела к небу руки: