Бездушная

– А ему вообще всё не нравится, – махнул я и улыбнулся. – Не обращай на него внимания, он странный тип. Нам сюда, – я подвёл девушку к лестнице. – Наверх.

– Куда мы идём? – прежде, чем шагнуть на ступеньку, она оглянулась на меня.

– Увидишь, – я улыбнулся шире. – Поднимайся, Нира.

Она послушалась, не став больше задавать вопросов. А через несколько минут мы оказались на просторной террасе, где стояли несколько плетёных кресел, низкий диван со множеством подушек, пара столиков. Пышные растения в кадках днём давали прохладу и тень, а сейчас были почти не видны в бархатно-чёрной темноте ночи, опустившейся на Феир. Собор возвышался впереди тёмной громадой, на водной глади озера неподвижно замерла лунная дорожка, а над нами раскинулось небо, бездонное, глубокое, глядевшее мириадами перемигивавшихся звёзд. Здесь царила тишина, такая плотная, что казалось, один лишний звук, и она рассыплется на сотни хрустальныx oсколков. Финирa замерла, oглядываясь, а я, присев на диван, тихoнько позвал её:

– Нира, иди сюда.

Девушка оглянулась и молча подошла, послушно опустилась рядом. Я осторожно обнял её за плечи и притянул к себе, аккуратно отвёл льняной локон и шепнул на уxо:

– Посмотри на небо.

Финира так же, не задавая вопросов, подняла голову, и я затаил дыxание, любуясь её лицом. Здесь, в густой тени ночи, оно выглядело совсем по-дpугому. Большие, широко распахнутые глаза, в которых отражались звёзды. Черты смягчились, рот трогательно приоткрылся, и у меня аж кончики пальцев зазудели обвести его контур, ощутить мягкость губ… Но я сдержался, оставив Финиру наедине с тем, что просыпалось в ней. Она, казалось, ушла глубоко в себя, разглядывая невидимую паутину созвездий, яркий бисер звёзд, и отрывать её от созерцания не хотелось. Вдруг снова получится вызвать у неё улыбку?..

Медленно, стараясь не нарушить её состояния, я откинулся на спинку дивана и тихонько потянул Финиру к себе, уложив на грудь и обняв за талию – она не сопротивлялась, продолжая разглядывать звёзды.

– У нас они были меньше, – вдруг услышал я голос Финиры. – И не такие яркие, а небо – светлее…

Я замер, получив новую порцию откровения от Ниры. Значит, она жила севернее Феира.

– Что ты ещё помнишь? – шепнул я, прижавшись щекой к её виску, и мои пальцы легко, едва ощутимо, коснулись лица девушки.

– Мне нравилось залезать на крышу и смотреть на небо, когда тепло было, – обрадовала меня Бездушная.

А потом вдруг повернулась ко мне, посмотрела своими глазищами, казалось, прямо в душу, серьёзно и пристально, и попросила:

– Поцелуй меня, Аллард. Мне понравилось.

Как ни хотелось мне выполнить её просьбу, я должен был задать Нире прежде важный вопрос. Ответив ей таким же взглядом, спросил:

– Ты отвечала мне, потому что тебя так научили?

Кто, уточнять не стал лишний раз, не хотелось портить такой чудесный вечер неприятными воспоминаниями. Девушка хлопнула ресницами, и мне даже показалось, на дне её глаз мелькнул слабый отголосок удивления. Едва не улыбнулся радостно, но сдержался.

– Нет, – с тем же серьёзным видом ответила Финира. – Мне захотелось, потому что понравилось, как ты это делаешь.

А мне нравилось, что Нира говорила прямо и откровенно, не увиливая и не пряча за фальшивыми улыбками многослойный смысл или другие эмоции. Осознание пришло вдруг и разлилось в душе приятной прохладой свежего ветерка, и мои пальцы всё-таки коснулись нежного овала лица, обрамлённого светлыми локонами. Она была похожа на ребёнка, только начинающего познавать мир, и мне отчаянно не хотелось, чтобы Нира потеряла эту непосредственность и прямоту. Отчего-то зрела уверенность, что и до встречи с Собирателем Финира была именно такой, открытой и светлой девушкой. Медленно наклонившись, я накрыл её губы, мягко приласкав и не торопясь дать волю желаниям. Мои пальцы зарылись в шелковистый, тёплый каскад, осторожно легли на затылок, тихонько поглаживая, и Финира доверчиво откинулась на плечо, устроившись поудобнее, и её ладонь коснулась моей груди, а потом скользнула на плечо. Девушка чуть подалась вперёд, подставляя мне губы, раскрывая навстречу, и хотя я знал, что она умеет целоваться, сейчас охватило удивительно-волшебное ощущение, будто Нира делает это в первый раз.

А может, так оно и было. В первый раз по своему желанию, лишь потому, что она хотела, а не по приказу хозяина. Без обязательного продолжения. И – с просыпающимися эмоциями и ощущениями. Я гладил мягкие губы языком, не торопясь проникать за них, мои пальцы перебирали пряди её волос, и я словно погружался в туман, окутавший нас обоих и отрезавший от окружающего мира. Наш поцелуй был нежным и целомудренным, деликатным, от него не воспламенялась кровь и не кружилась голова. Однако внутри росло, ширилось какое-то совершенно новое для меня чувство, незаметно поглощавшее всё моё существо и рождавшее ранее не свойственные мне желания. Оберегать. Защищать. Присматривать. Учить…