Бездушный

Снова благополучно засыпаю вместе с Артёмом при чтении сказки. Кажется, засыпаю даже раньше Тёмы. Не знаю, как у меня так выходит. Хотя я всегда отрубаюсь при виде подушки.

Меня снова будит Роберт Станиславович, нависая надо мной. Распахиваю глаза, встречаюсь с его синей ледяной бездной.

Сглатываю.

Нам конец.

Мужчина выразительно указывает мне на дверь и идет на выход. Тихо поднимаюсь с кровати, убираю книжку, прикрываю мальчика одеялом, глубоко втягиваю воздух, поправляю пижаму, приглаживаю волосы и иду на выход.

Роберт Станиславович стоит возле кресла и смотрит на спящего кота. Мужчина слышит мое появление и переводит на меня вопросительный взгляд.

— Ну, как-то так, — глупо развожу руками от растерянности.

Глава 7

Мария

— А более внятные объяснения по поводу животного будут? — выгибает брови мужчина.

А я смотрю на него во все глаза и не понимаю, зол он или нет. Всегда такой серьёзный, строгий, я бы сказала, безжизненный, что непонятно, какое у него настроение.

— Вы не ругайтесь. Теме кот очень понравился. Он был так рад, весь вечер с ним играл. Так смеялся. Это же на пользу ребёнку, — оправдываюсь я. От волнения мну в ладонях края пижамы. Роберт Станиславович снова переводит тяжёлый взгляд на развалившегося в кресле кота.

— А ты не подумала о том, что, может, он больной или у ребёнка аллергия на шерсть?

— Ну нет же аллергии? — хлопаю ресницами.

Мужчина проходится по гостиной, останавливаясь возле окна, отодвигает штору и смотрит на двор. А я гляжу на его широкую спину, зависая.

Несколько дней назад я словила себя на мысли, что он будит во мне очень противоречивые чувства. С первого взгляда, там, в его кабинете, когда я смотрела в его синие ледяные глаза, поняла, что они красивые. Такие пронзительные, но в то же время бездушные. Словно он много чего пережил. Внешне вроде бодр, а глаза очень устали. Ему тоже нужны тепло и забота. Но если к ребенку легко найти подход, то к взрослому мужчине – нет.

И руки… Все время пытаюсь не пялиться на них. Такие сильные мужские руки. Меня привлекают даже татуировки, которые я терпеть не могла. Все время хочу рассмотреть его шею, которую тоже оплетают черные узоры. Даже запах табака и лёгкий шлейф парфюма вызывают что-то очень-очень… будоражащее.

Я дурочка, знаю.

Конечно, он взрослый, он отец Артема, он мой работодатель. Он вообще испытывает ко мне неприязнь, и между нами ничего не будет. Но я зависала на этом мужчине. И вот сейчас, как идиотка, рассматриваю его широкую спину и пытаюсь вдохнуть глубже, улавливая запах. Я не могу назвать его красавчиком или харизматичным. Но есть в нем что-то настоящее мужское, что привлекает.

И этот чертов чай и завтрак, которые я предлагала, – попытка хоть немного ему понравиться, чтобы не смотрел на меня так строго и высокомерно.

— Нет, — отвечает мужчина.

— Что? — возвращаюсь в реальность, закусывая губу, чтобы отрезвить себя. Наваждение какое-то. Никогда не замечала за собой влечения к взрослым мужчинам намного старше. Ванечка молод и хорош собой, но на нем я так не зависаю.

Может, дело в том, что меня глубоко внутри задевает что-то истинное женское. Например, желание нравиться мужчинам. Ивану я нравлюсь, и поэтому он меня не цепляет.

А этому мужчине нет...

— Аллергии, как ты сегодня выяснила опытным путем, нет. Что насчет болезней? Мой сын уже успел подцепить какую-нибудь заразу от этого животного? — разворачивается ко мне и смотрит с претензией, складывая руки на груди.

— Кот очень ухоженный, упитанный. Гарфилд не плешивый котяра. Он домашний. Приученный. Скорей всего, он просто потерялся, — снова оправдываюсь. Мне обидно, что этого милейшего и воспитанного кота называют заразным. От возмущения упираю руки в бока, чтобы выглядеть убедительнее.

— То есть ты подобрала чужого кота и притащила его в мой дом без разрешения? — строго спрашивает он. И я опять теряюсь, чувствуя себя тоже маленькой девочкой, которую ругает папа. Как в детстве. В семь лет притащила домой бездомного щенка, и мой отец так же меня отчитывал.

— Простите, — сдуваюсь, опуская глаза в пол. — Но ребенку очень полезны забота и общение с животными, спросите у любого психолога. Артем сам захотел его забрать. Я не могла отказать.

— Для этого ты к нему и приставлена, Мария. Чтобы по-взрослому, адекватно оценивать, что можно, а что нельзя, — отчитывает он меня. Мужчина садится в кресло и устало откидывается. Глубоко вздыхает. — А ты у нас на испытательном сроке... — напоминает мне.

— Я… – снова пытаюсь оправдаться. — Ну да, я не права, что не спросила разрешения. Но я же как лучше хотела.

— Помолчи! — обрывает он меня.

Злюка.

Сжимаю губы, глотая слова.

— Присядь, — указывает мне на диван напротив себя. Сажусь, сжимаю колени, складывая на них руки. Расправляю плечи, пытаясь держать идеальную осанку, потому что мужчина снова внимательно меня осматривает. Ведёт глазами по мне и останавливается где-то в районе груди.