Бездушный принц

Он закатывает второй рукав, идеально подгоняя его к левому. Затем поляк подходит к накрытому столу и откидывает ткань, открывая именно то, что я ожидал увидеть: набор свеженаточенных мясницких ножей. Их лезвия выложены по форме и размеру. Тесаки, ятаганы и поварские ножи, лезвия для обвалки, разделки филе, разделки мяса, нарезки ломтиками и шинковки.

– До того, как мы стали преступниками, у нас было семейное ремесло, которое передавалось из поколения в поколение. Я могу разделать хряка за сорок две минуты. – Заяц поднимает длинный тонкий нож, касаясь его лезвия подушечкой большого пальца. Даже без какого-либо нажима лезвие рассекает кожу, и капля крови выступает на стали. – Как думаешь, что я могу сделать с тобой за час? – задумчиво произносит он, разглядывая мое вытянутое тело с головы до ног.

– Для начала ты можешь объяснить, какого хрена тебе нужно, – говорю я. – Вряд ли дело в собственности транспортной компании.

– Нет, – мягко подтверждает Заяц, и его глаза в ярком свете кажутся бесцветными.

– Так что тогда? – спрашиваю я.

– Дело, разумеется, в уважении, – отвечает он. – Я живу в этом городе уже двенадцать лет. Моя семья здесь уже три поколения. Но тебе это не известно, не так ли, мистер Гриффин? Потому что ты ни разу не удостоил меня своим любопытством.

Мясник кладет нож и берет следующий. Его пальцы короткие и толстые, но с холодным оружием он управляется не хуже Неро.

– Гриффины и Галло… – говорит поляк, приближаясь ко мне с ножом в руке. – Такие похожие в своей заносчивости. Галло похоронили двоих из моих людей в цементе, и думают, что это сойдет им с рук. Вы принимаете мои пожертвования, а затем отказываетесь встречаться лично. А потом обе семейки обстряпывают свадьбу, игнорируя моих сыновей. Не удосуживаясь даже пригласить.

– Свадьба была спонтанной, – отвечаю я сквозь стиснутые зубы. Мои плечи горят огнем, и меня беспокоит вопрос, насколько близко собирается подойти ко мне Заяц с этим ножом.

– Я знаю прекрасно, почему случилась эта свадьба, – говорит он. – Я знаю все…

Мне хочется потребовать ответа на вопрос, где прямо сейчас находится Аида, раз уж он так хорошо обо всем осведомлен. Но я все еще опасаюсь ее выдать. Возможно, жене удалось сбежать. Если да, надеюсь, она прямо сейчас звонит в полицию или своим братьям.

К сожалению, сомневаюсь, что кто-то из них успеет добраться сюда вовремя. Если они вообще знают, где меня искать.

– Это была скотобойня, – говорит Заяц, обводя рукой с ножом пустой склад. Здесь убивали по тысячи свиней в день. Кровь стекала вот сюда, – он указывает на металлическую решетку под моими ногами. – Вниз по трубе прямиком в реку. Вода была красной на протяжении мили вниз по реке.

Я не вижу трубы, о которой он говорит, но могу почуять запах грязной воды.

– Чуть ниже по течению люди вовсю купались в реке, – продолжает он, неотрывно глядя на лезвие ножа. – Там вода уже казалась чистой.

– К чему ведет эта метафора? – нетерпеливо спрашиваю я. Мои плечи пылают, и, если уж Заяц собирается меня убить, я бы предпочел, чтобы это случилось прямо сейчас. – Я, типа, человек, купающийся в грязной воде?

– Нет! – рявкает он, снова переводя взгляд на меня. – Это все те в Чикаго, кто хочет думать, что их город чист. А ты тот, кто ест бекон, считая себя выше человека, разделавшего свинью.

Я вздыхаю, пытаясь сделать заинтересованный вид, осматривая при этом помещение. Оглядываю двух телохранителей, пытаясь понять, есть ли способ спастись от всей этой хрени. Все это время я потираю запястья внутри веревки, пытаясь постепенно высвободить их. Или просто стираю кожу – трудно сказать.

Заяц закончил со своим монологом. Десятком быстрых взмахов рукой он срезает с меня пиджак. Куски рукавов еще свисают с моих плеч, но торс оголен и кровоточит от пяти-шести мелких порезов. Мяснику доставало умения сделать это, не прикасаясь к коже, но он поранил меня специально. Смочил нож.

Заяц прижимает острие к нижней правой части моего живота.

– Знаешь, что здесь находится? – спрашивает он.

Я не собираюсь играть в его игры.

– Нет, – говорю я.

– Твой аппендикс. Небольшая тканевая трубка длиной три с половиной дюйма, отходящая от твоего толстого кишечника. Вероятно, рудиментарна для современного человека, но довольно заметна, когда инфицируется или воспаляется. Я не вижу шрамов от лапароскопии, так что, полагаю, твой все еще на месте.

Я упрямо молчу, отказываясь включаться в представление.

Мясник кладет лезвие плашмя на ладонь.

– Я хотел дождаться окончания выборов, но вы начали доставлять мне неприятности, врываясь в мое казино и докучая моей любовнице на работе. Так что вот как мы поступим. Галло вернут деньги, которые они у меня украли.

Не знаю, сколько им удалось унести, но надеюсь, там гребаное состояние.

– Ты продашь мне собственность транспортной компании с приличной скидкой.

Нет. Этому тоже не бывать.

– И после избрания ты предоставишь мне любую должность в правительстве на выбор.

Черта с два.