Бездушный

Мы не навешивали ярлыков на наше ежедневное общение, но оно определенно не основывалось на сексе. Стоит ли говорить, что все выходные мы проводили вместе. Чаще всего к нам присоединялась Рози, и хотя мне это не особо нравилось, я не возражал. Мы ходили в музеи и кино. Много гуляли. А однажды побывали на деревянной набережной полуострова Кони-Айленд в Бруклине. В тот день Рози позвала с собой своего парня – толстяка по имени Хэл, – так что у меня появилась возможность тайком нырнуть с Эмилией за одно из зданий и целоваться там с ней до тех пор, пока она не расцарапала себе всю спину о бетон из-за того, что я терся об нее.

Рози постоянно дразнила меня, мол, как я могу считаться богатым человеком, если не владею домом на побережье в районе Хамптонс. Так что в какой-то момент я сдался и арендовал домик на выходные, но при этом пригрозил младшей сестре Эмилии, что если она возьмет с собой Хэла, то я выкину ее из машины по пути к пляжному домику.

За неделю до поездки на пляж я вновь привез Эмилию к вишневому дереву. К тому времени цветы уже опали, и это навевало грусть. Еще и потому, что напоминало: весна закончилась, а значит, и мое время на исходе.

В ту ночь, когда она наконец оказалась в моей постели, все произошло совсем не так, как в первый раз.

Рози хотела позвать в их квартиру в Бронксе своего парня и провести с ним всю ночь. И это сыграло мне на руку. Я предложил Эмилии переночевать у меня. А она согласилась. Я не собирался устраивать шикарный ужин при свечах или дарить ей цветы, потому что это было не в моем стиле, а я пообещал себе, что буду с ней лишь искренним. Но все же заказал немного еды из вьетнамского ресторанчика, который она так любила, а еще купил немного алкоголя.

Когда она пришла с работы, то первым делом скинула свои лимонно-желтые туфли в зеленый горошек на высоком каблуке, бормоча что-то о том, что такими темпами вскоре начнет носить кеды вместе с платьями, как это делали женщины-юристы и бухгалтеры в Нью-Йорке.

Я ухмыльнулся и налил ей бокал вина. К этому времени я уже успел переодеться в футболку и джинсы.

– М-м-м, женщины в костюмах и кедах. Просто ходячее средство от эрекции.

Она рассмеялась и шутливо запустила в меня туфлей, намеренно промахнувшись на пару метров. Я приподнял бровь и, подойдя к ней, протянул один из полных бокалов вина.

– Ты слишком агрессивная в последнее время. Думаю, все дело в сексуальном напряжении. – Не дожидаясь ее ответа, я развернулся и начал распаковывать коробки с едой навынос, раскладывая их содержимое по тарелкам.

Она сделала глоток вина, и я почувствовал, как она скользнула взглядом по моему телу.

– Как твои проблемы со сном, Вик? – Ее голос звучал так сладко и так соблазнительно.

– Сплю как младенец. Спасибо, что спросила.

В последнее время мне удавалось хоть немного контролировать свой сон, наверное, потому, что теперь не приходилось беспокоиться о многих вещах. Джо осталась единственной нерешенной задачей, но я планировал вскоре разобраться и с ней. А все остальное шло гладко. Да, я спал не каждую ночь, но для меня и это стало большим прогрессом. Думаю, на это повлияло еще и то, что рядом со мной появился родной человек.

Эмилия слегка наклонила голову и почти мечтательно посмотрела на меня. Так, как я любил.

Черт. Я действительно сделал это.

Она забрала бокал с вином из моих пальцев и, поставив его на кухонный островок, обвила руками мою шею. И тогда меня пронзила мысль, что все это время, все то гребаное время, что преследовал ее, на самом деле я любил ее.

Любил, хотя считал, что ненавидел.

Любил, когда отказывался иметь с ней что-то общее.

Я так помешался на ней, что границы между чувствами размылись и перемешались. А эмоции переплелись.

Я воровал ее ручки и карандаши, потому что отчаянно нуждался в ее письмах.

Во всех до единого. В каждой букве и каждом слоге. Во всех ее дурацких рисунках.

И сейчас, в этой обычной белой кухне, которая мне даже не нравилась, в городе, который ненавидел, в квартире, которую должен был покинуть через три недели, я ясно понял, что люблю ее.

И эта любовь хоть и возникла давно, а затем слегка потрепалась от времени, но все еще пылала в груди.

– Спроси снова, чего я хочу, – ласково попросил я.

Она улыбнулась и прижалась губами к моей груди сквозь футболку.

– Чего ты хочешь? – пробормотала она.

Ее волосы пахли просто фантастически. Какими-то цветами, но, что еще лучше, завтра моя подушка будет пахнуть так же.

– Ничего. Я больше ничего не хочу. Теперь у меня есть все, что только душе угодно. Спроси, что я чувствую.

– И что же ты чувствуешь?

– Любовь. – Я тяжело вздохнул и зарылся лицом ей в волосы. – Я чувствую любовь. Любовь к тебе. Чертовски огромную любовь к тебе.