Безголовое дитё

Целый день все участники сказки таскали мусор на сметник, подметали и мыли веранду — сцену — так мы теперь её называли.

Жанкина мать, тётя Лиля работала чертёжницей на тракторном заводе. На двух больших листах ватмана она нарисовала две афиши. Читать я ещё не умела, но когда я увидела на афише в самом верху голубую туфельку на каблучке, от которой расходились голубые лучики, из моей серёдочки во все части моего тела потекли горячие ручейки. В афише был назначен день, час и место нашего представления! Да, именно так назвала в афише нашу сказку тётя Лиля. Представление по сказке «Золушка»! Нам очень понравилось это слово, и теперь мы только так и называли нашу сказку.

— А когда у нас представление? — задирая нос, как бы невзначай спрашивала у меня Ритка, заметив рядом взрослых.

Внизу афиши Кецык приписал маленькими буквами:

Принесите тубаретки, чтоб не сидеть на траве.

Цена билета 3 коп.!!!

Одну афишу хлопцы прибили к акации возле колонки. Тётя Лиля сказала, что место у колонки самое людное. Как только появилась афиша, у колонки действительно стали собираться люди. И даже кто-то в слове тубаретки красным карандашом исправил букву «у» на «а», а «а» на «у».

Все дни до представления я таскала в дом бидончиком воду, постепенно наполняя ведро, чтоб мама не пошла к колонке. Боялась, вдруг она захочет пойти на наше представление и увидит свой халат-кимоно, шляпу с подсолнухом, и обязательно выяснит происхождение веера с павлином. Но самое опасное — будильник! Мама запретила прикасаться к нему даже дома! А я без спроса потащила его на представление!

В назначенный день с самого утра под акацией с афишей Кецык и Тюля с синими губами продавали билеты. Они нарезали из тетрадки в клеточку целых пятьдесят билетиков. Потом часа два слюнявили химические карандаши и выводили на билетиках цену — 3 коп. А Маринка всё время бегала к ним и узнавала, сколько продано билетов. Прибегала на веранду и докладывала нам. Мы же — я, Жанна, Ритка и Элька ставили декорации, раскладывали реквизит по углам веранды. Из какого-то сарая мальчишки притащили старую ржавую буржуйку для Золушки. Все психовали и ссорились по любому поводу. Только одна Жанка была спокойна — заранее всё продумала. Из кусков жёсткого ватмана, сложив гармошкой, соорудила три веера и пришила к ручкам разноцветные ленты. Принесла из дома кружевные накидки от подушек и сделала три фаты — дочкам и себе для бала.

Я с вечера, пока мама была в отъезде, сложила в старый потрёпанный кожаный портфель свой костюм Феи, веер, будильник и стекло.

Портфель принадлежал моему деду. Мама называла его «мой архив» и держала на дне чемодана под своей кроватью. Иногда, когда мама долго отсутствовала, я от скуки вытаскивала портфель и подолгу разглядывала старые фотографии, метрики и какие-то бумажки с печатями. Среди фотографий был портрет деда Петра. Я вглядывалась в серьёзное, мужественное лицо моряка с усами. Особенно мне нравился его полосатый шарф, аккуратно повязанный вокруг шеи. Как то Бабуня сощурившись, разглядывая эту фотографию, хмыкнула и печально произнесла: «Кашнэ, из Хранции…». Она до сих пор стоит на полке в красивой рамке рядом со старенькой фотографией Бабуни. Часто мой взгляд замирает перед этой давно ушедшей из жизни парой. Я обязательно напишу о них рассказ. Назову его «Воспоминание воспоминаний». Мама с Бабуней иногда вечерами вспоминали свою жизнь с моим дедом до моего рождения.

Я загрузила портфель и отнесла его к Жанне, чтоб мама случайно не обнаружила.

Ритка и Элька ничего не принесли. Бабушка не разрешала выносить из дома вещи. Но туфельки, в которых Золушка должна появиться на балу, сразили всех наповал! Розовые, лакированные, с крупными атласными бантами, без всяких там перепонок и пуговиц! По красоте переплюнули даже Нилкины. Эти туфельки привёз в подарок девчонкам их новый папа, когда приезжал с их мамой из Киева. Сёстры долго спорили, кому выступать первой. Победила, конечно, Ритка.

— Я старше тебя! Родилась первая, и выступать буду первая! — поставила точку в споре Ритка.

Я немного расстроилась. На роль Золушки больше подходила нежная и застенчивая Элька.

Представление назначено на 6 часов вечера. Где-то вначале шестого стали подходить зрители с табуретками, стульями, маленькими скамеечками для детей. Они шумели, смеялись, переговаривались, но я видела только мимику лиц, передвижение тел, но ничего не слышала. Уши будто заткнуты ватой — в них шумело море. Я стояла как истукан в углу веранды и крутила свои запястья.

На сцену вышла свободная от представления Элька и громко, с выражением объявила:

— Представление! Золушка! Выступают дети нашего двора!