Безграничная любовь

— Ну что ж, я буду думать об этом, когда придется копаться в птичьих фекалиях, — рассмеялся Эрик, — может быть, это поможет мне.

Они бросили якорь недалеко от берега в островах, где гнездились миллионы морских птиц. Она смотрела, как они кружат над головой, и ей казалось, что скалы шевелятся, так много птиц находилось на их поверхности.

— Они питаются рыбой, приносимой Гумбольдтовским течением, — сказал ей Эрик. Сузившимися глазами он смотрел на бесплодный остров.

Она повернулась, чтоб взглянуть на побережье Перу. Мягкий ветерок сбил желтый песок в кучки, а вдалеке высились Анды, коричневые их пики уходили в белые облака и немыслимо голубое небо.

Был конец ноября, и скоро небо стало пасмурным и солнце скрылось. Воздух пропитал тошнотворный запах гуано. Даже Элисон почувствовала его и сморщила носик.

Эли было семь месяцев от роду, она ползала по каюте и палубе, дотягиваясь до всего, чего только могла, и гордо вставала на толстенькие ножки. Она была красивым и активным ребенком с золотыми кудряшками и счастливой улыбкой. Глядя на нее, Джинкс всегда вспоминала Райля и благодарила Бога за то, что мать ее оказалась не права в том, что ребенок будет уродлив. Эли была такой красивой, такой здоровой…

В декабре дымка рассеялась, влажность снизилась и появилось солнце. Стало тепло, прямо как в лучшие летние дни дома в Орегоне.

Спали они под легкими одеялами, но дни были очень теплыми, поэтому, когда команда сходила на берег, Джинкс брала Элисон, и они плавали около корабля. Кожа у Элисон загорела, как у цыганки. Матросы начали грузить в судно гуано, и Джинкс подумала, что умрет от вони, ударившей ей в ноздри.

— Ба, — сказала Элисон и сморщилась в плаче. — Ба! Ба!

Они причалили в Сан-Франциско и начали разгружаться. Джинкс пошла с Элисон за покупками.

— Можешь выбросить всю нашу одежду, — сказала она Крау, — этот запах никогда не выветрится.

— Я промою корабль от носа до кормы, — пообещал Эрик. — Я уничтожу этот запах, не бойся. Что меня действительно беспокоит, так это то, что Карр снова пошлет нас туда.

— Он не посмеет. — Зеленые глаза Джинкс сверкнули в предчувствии сражения. — Я прослежу за этим.

Она уже так давно не ходила по магазинам, а в одиночестве вообще никогда не ходила по ним. Джинкс купила один наряд для себя и один для Элисон, а потом сняла номер в отеле «Палас».

— Мистер Хэрроу здесь? — спросила она клерка, заполняя регистрационную карточку.

— Нет, мадам, его сейчас нет. — Клерк взглянул на имя, которым она подписалась.

— Мы так счастливы, что вы снова с нами, мисс Хэрроу. Мистера Хэрроу сейчас нет, но мистер Оливер Хэрроу — здесь. — Она позабавилась тем, как по-разному клерк назвал их.

— Пожалуйста, соедините меня с мистером Оливером.

— Мистер Оливер как раз там, садится в лифт.

Она взглянула через плечо и увидела все того же бесцветного Олли, какого помнила. Слава Богу, некоторые вещи никогда не меняются. Она повернулась к клерку.

— Мне понадобится няня для дочери. — Ох, она же, не подумав, подписалась «мисс». Глядя в удивленные глаза клерка, Джинкс решила, что ей абсолютно все равно, что подумает о ней какой-то заштатный гостиничный клерк. — Так вы можете найти мне надежную няню?

— Я сейчас же позабочусь об этом, мадам.

— И я хочу поговорить с мистером Оливером по телефону. Прямо сейчас.

— Конечно, мисс Хэрроу. Вы можете сделать это отсюда.

Она устроила Элисон рядом с собой на диванчике. Джинкс никогда раньше не пользовалась телефоном, но видела, как это делал отец. Она подняла трубку. Сначала Джинкс услышала извиняющийся кашель, а потом слова, сказанные надтреснутым голосом:

— Оливер Хэрроу слушает.

— Здравствуй, кузен Олли. Это Джинкс. Я тут внизу, в холле, хотела бы видеть тебя.

— Джинкс, как здорово! — Голос его был взволнованным, и она опять услышала, как он тихо кашляет.

— Я сейчас спущусь.

— Мне надо сначала найти няню для Элисон. Карр в городе?

— Должен быть попозже.

— Пожалуйста, скажи ему, что я здесь и что хочу видеть его, как только он приедет. Но перед тем как увидеться с Карром, я хочу поговорить с тобой несколько минут.

— Конечно, Джинкс. Позволь выразить тебе свое… соболезнование.

— Спасибо, Олли. Большое спасибо. Именно это я и хочу обсудить с тобой — отцовское завещание. Как ты знаешь, меня не было, когда это произошло. — Она схватилась за ручку кресла. — Меня… меня не было, и я не читала завещания.

— Буду рад помочь тебе, Джинкс. У меня есть копия его — прямо здесь.