Безграничное. Восточные и западные стратегии саморазвития человека

Мистик считает, что такая жизнь во времени – это заведомо несчастная жизнь. Ибо, как говорит мистик, все наши проблемы порождаются временем и существуют во времени. Возможно, вы никогда не воспринимали свои проблемы подобным образом, но даже непродолжительное рассмотрение показывает, что речь идет об очевидных вещах. Действительно, все наши проблемы связаны со временем: мы тревожимся всегда о чем-то прошлом или будущем. Мы сокрушаемся по поводу своих прошлых действий и опасаемся их будущих последствий. Наше чувство вины неразрывно связано с прошлым и приносит с собой муки уныния, горечи и сожалений. Если это не совсем ясно, просто представьте, какой была бы ваша жизнь без единого шрама прошлого. Подобным же образом все тревоги наши связаны с мыслями о будущем, наполняющими нас страхом и катастрофическими ожиданиями. Прошлое и будущее! Это, несомненно, связующие звенья в цепях наших несчастий. Бхагавадгита предупреждает:

Я, Время, продвигаясь, миры разрушаю,

для их погибели здесь возрастая.*

* Перевод Б.Смирнова

Что до настоящего, то в нем нет фундаментальных проблем, – ибо в нем нет времени. Не существует такого зверя, как проблема настоящего момента, – а если возникает впечатление, что она-таки существует, более близкое рассмотрение неизбежно показывает, что на самом деле проблема связана с какой-то виной прошлого или тревогой будущего. Ибо всякая вина есть состояние потерянности в прошлом; всякая тревога есть состояние потерянности в будущем. Именно в этом смысле мистик утверждает, что все наши проблемы порождаются нашим живым ощущением времени и зависимости от него. Как сетовал Стивен в «Улиссе» Джойса, "история – это кошмар, от которого я пытаюсь проснуться". И, как прекрасно сказал Эмерсон, такое пробужденье наступает лишь тогда, когда мы по-настоящему соприкасаемся с настоящим:

Эти розы под моим окном не равняются на какие-то бывшие или лучшие розы; они есть то, что есть; они живут с Божьей помощью днем сегодняшним. Для них нет времени. Есть просто роза; она совершенна в каждый миг своего существования... Но человек откладывает на завтра и помнит о вчерашнем; он живет не в настоящем, но обращает взор в прошлое и оплакивает его, либо приподымается на цыпочки в надежде предугадать будущее. Человек не может стать счастливым и сильным, пока не станет жить вместе с природой в настоящем, над временем.

Таким образом, способность "жить в настоящем, над временем" и быть "сыном Момента", по-видимому, составляет суть проблемы вечности и сознания единения, так как именно вневременное настоящее есть тем прямым и узким путем, о котором сказано, что он ведет "от времени к вечности и от смерти к бессмертию".

Вместе с тем нам нужно быть очень осмотрительными в этом вопросе. Ибо "жизнь во вневременном настоящем", внимание к настоящему моменту не имеет ничего общего с банальным забвением того, что было и что будет. Мистик не говорит, что мы должны жить в настоящем, забыв о прошлом и будущем, или пытаясь не обращать на них внимание. Он говорит – и с непривычки это прозвучит еще хуже, – что никакого прошлого и будущего вообще нет. Ибо прошлое и будущее представляют собой лишь иллюзорные порождения символической границы, проведенной через вечное "сейчас", границы, которая раскалывает вечность на "вчера" и "завтра", на "до" и "после", на прошлое время и время будущее. Таким образом время, как проведенная через вечность граница, оказывается не проблемой, подлежащей разрешению, а иллюзией, не имеющей реального существования.

Поэтому нам нужно быть очень осмотрительными и продвигаться вперед с предельной осторожностью, дабы понять, что на самом деле представляет собой это сознавание вечного. Теоретически уловив, что вечность – не бесконечное время, а вневременное настоящее, многие люди пытаются соприкоснуться с этим вневременным настоящим, сосредоточивая внимание на сиюминутном моменте, на всем том, что они в настоящее время испытывают. В попытке соприкоснуться со вневременным Сейчас они практикуют "внимательность" к непосредственному настоящему.

Но как бы разумно это ни звучало, к делу это отношения не имеет. Ибо попытка соприкоснуться с этим настоящим моментом по-прежнему предполагает необходимость какого-то другого момента, в котором бы мог произойти такой контакт. Иными словами, попытка жить во вневременном настоящем требует времени. Попытка направить внимание на настоящее требует будущего, в котором это внимание достигло бы таки своей цели. Однако речь идет не о каком-то будущем, когда этот настоящий момент будет наконец уловлен: речь идет именно об этом настоящем моменте. Короче говоря, мы не можем вырваться из времени при помощи времени. Поступая так, мы лишь упрочиваем то, что хотим искоренить.