Безгрешная

Крики вмиг смолкли. То ли по случайности (но я в это не верю), то ли по ещё какой-то причине, мы с 15-м тут же переглянулись, а затем синхронно посмотрели на дверь, которая тут же приоткрылась, открывая нашим глазам и 45-го, и 669-го собственными персонами.

– Полюбуйтесь на него, – босс скрестил руки на груди, смотря на меня в упор, чтобы 669-й уж наверняка не перепутал, о ком идёт речь. – Как вам такое развитие событий?

669-й молчал. По его взгляду я понимал всё и без слов, но улыбка не желала сходить с моего лица. Мне было абсолютно плевать на их выговоры и обвинения, на скандал, который они устроили, как только я на другой день вернулся в отдел. 15-й тоже сохранял непоколебимое спокойствие.

– Что скажешь, 25-й? – наконец нарушил тишину 669-й, садясь в кресло рядом. – И зачем тебе только понадобилось связываться с Ищейками?

Когда мы с демонами вернулись в отдел, мою пропажу уже обнаружили, так что самим Ищейкам, будто человеческим уголовникам, пришлось бежать, а меня вместе со спящей девчонкой уволокли в кабинет к боссу.

– И пользоваться сфе… – начал было босс, но 669-й одним движением пальца остановил его, не отворачиваясь от меня. Ярость красной краской хлынула к моему лицу. Почему не умею испепелять взглядом? Я взорвал бы 45-го на месте.

Ищейки. Вольные. Что они о них все знают? То, что это демоны, отбившиеся от дел и не желающие более выполнять свои обязанности? А как же их цель найти Безгрешных? Похоже, я произнёс всё это вслух, потому что 669-й медленно покачал головой.

– Они неуправляемы, 25-й. Они не никому не подчиняются…

– А почему, – я резко поднялся, прерывая 669-го и ощущая почти то же, что и в тот момент, когда сладкий запах крови Безгрешной наполнял все мои лёгкие, – почему, собственно, демоны должны кому-то подчиняться?

Тишина пронзила каждого присутствующего, а взгляд 669-го уже не был таким понимающим. В глазах начальника же читалось, что я веду себя неподобающе. Несмотря на все мои отношения с 669-м, мне следовало обращаться к нему как к старшему по чину. Игнорируя направленные на меня взгляды, я отошёл от 669-го, направляясь вначале к боссу, но затем передумав, начиная ходить взад-вперёд по комнате.

– Раньше для демонов был закон не писан, а теперь… Что произошло теперь?

– Теперь! – 45-й фыркнул, но его голос был задним фоном по сравнению с раздавшимся голосом 669-го.

– Теперь другое время, 25-й. Сядь, – и, заметив, что садиться я так и не собираюсь, вздохнул, поворачиваясь ко мне. – Мир отныне держится только на нас. Весь мир. И если давать волю кому попало, от него вскоре совсем ничего не останется.

Идиотская делёжка, ничем и никем не уценённая. Да нет, просто конформизм какой-то!

– Но это же люди, – я смотрел на 669-го, не переставая размахивать руками. – Всего лишь люди! Кто они? Никчёмные существа во вселенной, и только?

– Не забывай, – тон 45-го изменился, – что ты и сам таким был когда-то.

Я вздрогнул. Бледность огромными пятнами заполонила всё моё лицо, воспроизводя в голове и памяти то, что так хотелось бы навечно забыть. Но что навсегда будет со мной, пока я окончательно не догорю. И почему при всяком удобном случае они напоминают мне о моём прошлом, о котором я и понятия не имею? Едва 45-й поднялся с места, я почти машинально отстранился, но ноги огрубели и не желали делать более ни одного шага. 669-й смотрел на меня из-под своих сдвинутых на нос чёрных очков, а 15-го, наконец-то, судя по всему, стала забавлять вся эта сцена.

– И ты знаешь, по какой именно причине мы тебя ещё здесь терпим, – всё тем же тоном произнёс 45-й, и я без труда понял, что и он, и 669-й смотрят в одно и то же место – на светящийся значок с номером «25» на моей груди. Чёртова цифра. Проклятая цифра. У всех почётные числа на номерах, и лишь у меня одного, как проклятье, номер складывается в святое число. Я сжал руки в кулаки, но был бессилен хоть что-либо возразить, и продолжал молчать.

– Ты уже получил достаточно оповещений о том, что таких, как ты, здесь не держат, и, однако, несмотря на всё на то, ты ещё здесь.

Дрожь пробирала меня до костей, забираясь своей мерзкой лапой прямо мне под кожу и оставляя неприятные рубцы ужаса, которые с каждым надрывом болели всё больше и больше.

– В общем, – 669-й улыбнулся. Его улыбка стала последним рубцом, который порвал всё внутри меня, и ещё, казалось, мгновение, и я упаду замертво (если это возможно) прямо в этой же комнате с тусклым дребезжащим светом, – мы тут решили, что твоей последней задачей будет искусить Безгрешную. Справишься за месяц, – улыбка ещё шире, – получишь должность назад; нет, – он пожал плечами, продолжая улыбаться и давая мне мысленно закончить фразу самому.

– Кто? – практически без единого звука выдохнул я. Искусить Безгрешного – самоё плёвое на свете дело, какое только мне могли поручить. Мне захотелось улыбнуться так же, как 669-й, ведь всё складывалось так превосходно, как и помыслить вначале нельзя было.