«Бежали храбрые грузины». Неприукрашенная история Грузии

Солнечная ночь

Нехорошо стране, когда царь ребенок. Еще хуже, когда царь, войдя в возраст, начинает доказывать надоевшим взрослым, что уже знает все лучше всех. В данном случае, к сожалению, так и вышло. Слегка повзрослев и ощутив себя полноценным монархом, Георгий I повернул политический курс в очень странном направлении. Задач была масса, причем в большинстве посильных и решаемых: вернуть Кахети, подобрать плохо лежащее на окраине Картли крохотное армянское царство Лоре-Ташир, подумать, наконец, о Тбилиси, где эмиры явно засиделись. А дальше можно и посмотреть по ситуации. Георгий, однако, с какого-то хрена полез на ромеев, то есть на того же Василия, но уже Болгаробойцу. Нет, ясно, что юноша, с детства слыша, как злая Империя ограбила дедушку Давида, мечтал отомстить и восстановить то, что казалось ему справедливостью. И что очень хотелось казаться самому себе, молодой жене, старикам-воспитателям, народу и всему миру как минимум Искандером Двурогим, тоже понятно. Но все же, начиная, следовало бы прикинуть последствия. Царя же, судя по его действиям, хватило лишь на то, чтобы прикинуть, что страшный дядя воюет на Балканах, а значит, сразу не отреагирует, и следовательно, надо ввязаться в драку, а там будем посмотреть. Тем паче что болгары бойцы неслабые, вдруг да погибнет? Ну и…

Торжественно, почти без боя (не с кем драться было) юный царь занял бывшие владения Давида Курапалата в Юго-Западном Тао. А потом стало известно, что Болгарии больше нет. Совсем. Зато есть войско василевса, который очень, очень сердит. Сообразив, наконец, что в чем-то важном допущена ошибка, Георгий заметался. Он лихорадочно искал союзников, но дураков связываться с Болгаробойцей не было; что-то похожее на согласие выразил только аль-Хаким, фатимидский халиф Египта, но он был душевнобольным в самом прямом смысле слова, что вскоре и подтвердил, однажды утром сев на осла и навсегда уехав из дворца в неизвестном направлении. Василий II тем временем занял позиции вблизи Грузии и потребовал вернуть чужое. Из Кутаиси, естественно, прибыл гордый отказ. Василий пожал плечами, перешел границу, в 1021-м даже не победил, а отшлепал пацана у Ширимни, для острастки разорил юг Грузии и встал лагерем поблизости, намекая, что продолжение следует. Георгий какое-то время вилял, даже (безумству храбрых поем мы славу!) пытался атаковать, но был снова разбит и в 1023-м подписал даже не договор, а капитуляцию, согласившись на все. Вплоть до отправки в Царьград заложником наследника, почти младенца. После чего тяжело заболел – вероятно, от стыда и потрясения, около трех лет прохворал и умер в 1027-м, всего 25 лет от роду. Оставив на хозяйстве сына Баграта IV, еще большего малолетку, чем был сам в день получения короны. Дальнейшее в описании «группы Вачнадзе» выглядит, если вдуматься, дико, хотя на бумаге и гладенько. Текст изобилует выражениями типа «эмир был доставлен к царю, который предложил ему» и «Баграту посоветовали освободить пленника и царь согласился». Можете себе представить семи-восьми или даже старше мальчугана, который «предлагает» и «соглашается»? Лично я – с трудом. Нет, бывают, конечно, вундеркинды, но Баграт IV в их списках, судя по итогам долгого и бестолкового царствования, явно не значился. А уж в первые годы тем более.

Если серьезно, то лет 10 после смерти Георгия страной от имени пацана правили придворные клики, своими склоками доводя страну до ручки. Жизненно необходимый мир с Империей был подписан аж через 4 года после того, как Империя предложила его заключить, и на условиях худших, чем первоначальные. Идиотские интриги вокруг вопроса, брать Тбилиси или нет, привели к тому, что город взят так и не был, зато эмир, подло взятый в плен, а затем глупо, без всяких гарантий отпущенный, стал не просто противником, но кровным врагом. Князья, требуя льгот, завели моду бунтовать. Но главная беда была даже не в мятежах, а в том, что царь не мог мятежи подавить, дважды потерпев поражение от собственных подданных, что отнюдь не способствовало укреплению авторитета власти. А время слабости не прощало. В 40-х годах XI века из далеких закаспийских степей пришли совершенно дикие и потому абсолютно непобедимые туркмены, ведомые вождями из Дома Сельджука, мусульмане, правда, но в тонкостях богословия совершенно неискушенные и авторитетов не уважавшие. Они смели все, что осмелилось преградить дорогу, заняли Багдад и заставили халифа признать себя султанами, оставив потомку Аббаса только духовные полномочия. Джигиты, короче, были круче некуда, а их вождь, Алп-Арслан, еще круче. Достаточно быстро убедилась в этом Империя, и без того пребывавшая в тот момент не в лучшем из возможных положений. Серия не очень крупных, но постоянных поражений вынудила василевсов отвести войска из Армении, вернее, из фем, образованных на территории незадолго до того упраздненного Анийского царства, а в итоге пасьянс сложился очень интересно.