Беженец

Отец явно удивился. Он был единственным, кто не сказал ни слова.

– Больше никакого министерства, приказывающего людям, что говорить или думать, – произнес он наконец. – И никаких тюрем за несогласие с правительством.

– Но что ты хочешь делать, когда приплывешь туда? – спросил сеньор Кастильо.

Геральдо поколебался под пристальными взглядами остальных, а затем уставился на лицо Кастро на днище лодки, словно все ответы крылись именно там.

– Быть свободным… – ответил он.

– Давайте споем! – предложил Лито. – Чабела, сыграй нам на трубе.

У Изабель сжалось сердце. Она рассказала, как раздобыла бензин, родителям, но не Лито.

– Я поменяла трубу на бензин, – призналась она.

Дед потрясенно уставился на нее:

– Но труба была для тебя всем!

«Нет, не всем, – подумала Изабель. – Труба – ничто по сравнению с родителями и тобой, Лито».

– В Америке у меня будет другая, – пообещала она.

Лито покачал головой:

– Ну, все равно, давайте споем!

Он стал напевать сальсу, выбивая ритм на борту металлической лодки. Скоро все пассажиры подхватили, а Лито встал и протянул руку Амаре, приглашая танцевать.

– Папа! Сядь! Ты упадешь в воду, – остерегла мать Изабель.

– Я не могу упасть в воду. Потому что уже пал к ногам принцессы моря! – заявил он.

Амара рассмеялась, взяла его руку, и они стали танцевать, насколько это было возможно в качающейся лодке. Мама стала отбивать ритм ладонями, а Изабель нахмурилась, пытаясь почувствовать его.

– Все еще не слышишь, Чабела? – спросил Лито.

Изабель закрыла глаза и сосредоточилась. Она почти слышала… Почти…

Но тут мотор захлебнулся и умер. Музыка смолкла.

Махмуд Кипис. Турция. 2015 год

Махмуд слышал музыку, доносившуюся из-за забора. Но трудно было что-то разглядеть за собравшимися людьми. Махмуд и его родные стояли на границе, в длинной очереди ожидавших разрешения на въезд в Турцию. Вокруг собралось бесчисленное количество сирийских семей, надеявшихся получить пропуск. Они были нагружены своими пожитками, иногда в чемоданах и рюкзаках, но чаще всего – в наволочках и мешках для мусора. Дети выглядели как миниатюрные копии родителей и вели себя как крошечные взрослые: почти не плакали, не жаловались и не играли. Все прошли очень долгий путь. И видели слишком много.

Бросив машину, Махмуд и его семья долго шли, ориентируясь по карте в айфоне. Они обходили города, которые удерживали ДАИШ, сирийская армия, мятежники и курды. Согласно GoogleMaps, идти предстояло восемь часов, но Бишара потратили куда больше времени на дорогу, заснув в поле. Днем было жарко, ночью – холодно, а они оставили всю одежду в машине.

Наутро они увидели людей. Десятки. Сотни. Беженцы, такие же, как Махмуд и его родные, покинули дома в Сирии и шли на север, в Турцию. В безопасное место. Бишара пошли с ними и исчезли среди толпы. Стали невидимыми, как любил Махмуд.

Медленно движущуюся толпу беженцев будто не замечали все: американские дроны, реактивные установки мятежников, танки сирийской армии и российские истребители. Махмуд слышал взрывы и видел облака дыма, но никому не было дела до нескольких сотен сирийцев, покидавших поле боя.

А теперь они стояли вместе с Махмудом в очереди и больше не были невидимками. Турецкие пограничники в светло-зеленом камуфляже досматривали каждого по очереди. Махмуд занервничал. Хотелось отвести глаза, но он опасался, вдруг пограничники подумают, будто он что-то скрывает. Но если он глянет в упор и они это заметят, то, возможно, вытащат из очереди всю семью.

Поэтому Махмуд смотрел прямо вперед, в отцовскую спину. На его рубашке расплывались пятна пота. Наскоро понюхав под мышками, Махмуд понял, что и от него несет. Они часами шли по жаркому солнцу, не моясь и не переодеваясь. Выглядели усталыми, бедными и несчастными. Будь он турецким пограничником, ни за что не пустил бы в страну грязных убогих людей, включая и себя самого.

Отец Махмуда хранил деньги и документы в кармане брюк – единственные ценности, которые удалось спасти, помимо двух телефонов и зарядных устройств.

Когда Махмуд с родными оказались во главе очереди, день уже клонился к закату. Отец показал пограничнику документы. Тот рассматривал их целую вечность, прежде чем поставить в паспорта временные визы и пропустить.

И вот они в Турции!

Махмуд не мог этому поверить. Шаг за шагом, миля за милей… Он уже думал, что никогда не выберется из Сирии. Но какое бы облегчение он ни испытывал, все же осознавал, что их ждет еще очень длинный путь.

Впереди расстилался маленький город с белыми парусиновыми палатками, острые верхушки которых чуть покачивались, как гребни волн в неспокойном море. Ни деревьев, ни тени, ни парков, ни футбольных полей, ни рек. Только море белых палаток и лес электрических столбов.

– Эй, нам повезло! Цирк приехал, – пошутил отец Махмуда.