Беженцы из Джексонвиля (СИ)

В Канаде обитает около миллиона (!) беженцев. Считая нас. Их глава - мудрая женщина Марта Ли. У нее редкие волосы, не блестящие. Напоминающие шоколад. И с седыми прядями. И глаза у нее тёмные. Я бы ей дала пятьдесят лет. Но не знаю ее настоящего возраста. Она приняла нас и предъявила всему народу. Тут каждый человек важен, как личность. Это гораздо лучше Новой Земли. Здесь не боятся магии, все и вправду наравне. У каждого имеется право на своё мнение. Тут нет богатых и бедных, каждый получает то, что ему нужно. Как у нас в интернате. Напоминает мне мой дом. Но тут… Все гораздо лучше. Мы живем посередине материка. Там у нас столица. Которую, кстати так и зовут здесь - Канада.

Мы доучились те злосчастные две недели в местной школе и стали свободны.

Весь город накрывает огромный невидимый купол. В Джексонвиле все стояло на алчности, деньгах, коррупции. А здесь все честно. И они успели защитить себя. Над нами сейчас пасмурное небо, но вскоре должно быть солнце. Нам так метеорологи обещают. У нас с Роном отдельная квартира. Мы там живём на правах пары. Месяц назад Рональду исполнилось восемнадцать, а скоро и мне будет. И мы сможем пожениться. Все уже об этом знают. А меня это совсем не злит, как и Рона. Теперь он для меня словно божество! Ведь это благодаря ему у нас началась новая жизнь. Благодаря ему. Теперь не отхожу от него ни на шаг. А он от меня. Говорит, что я тоже не раз спасала ему жизнь и жизнь другим ребятам. Вот так мы и сошлись. В один миг моя жизнь вдруг направилась в другое русло. Когда меня силой затаили в тот автобус. Но теперь я оставила это все позади. Стараюсь не грузить голову всякими мыслями о прошлом. Думаю о настоящем. Все это с чистого листа. И вот новый день.

Возращаюсь из магазина. Мы живём в четырехэтажном доме и на первом есть магазин. Открываю дверь. Сейчас позднее утро. Все также пасмурно. Мой Рон ещё лежит в постели.

- Рональд, Вставай! Я еду принесла!

Он ещё спит! Возмутительно! В нем снова проснулась наглость! Но прошу заметить… За все время, проведенное вместе со мной, он ни разу ко мне не приставал. Да, между нами пока только поцелуи и пламенные объятия. Впрочем, мне и этого достаточно. Вернёмся к нему.

- Рональд! Я огрею тебя палкой по голове! - шучу и сама смеюсь. - Вставай же, милый!

Наконец. Он повернулся ко мне лицом. Сонный, взъерошенный, как воробей, улыбается.

- Даже в Канаде я не могу выспаться. Есть на свете то место, где я смогу проспать столько, сколько захочу?

Это его милое ворчание…

- Когда-нибудь ты его найдешь. А сейчас Вставай! Я хочу приготовить что-нибудь необычное. Например, французский омлет.

- Аппетитно звучит… Давай.

- Наглец! Вставай!

Ну что же! Прыгаю на кровать и щекочу его. Он хохочет и пытается схватить меня за руки. И тут он валит меня на кровать, а сам нависает сверху. Теперь он держит меня.

- Рон! Там продукты!

- А здесь я. - он целует меня. Много раз. В щеки, в нос. Я тоже смеюсь.

И тут снова целует меня в губы. Ух, как же я обожаю эти моменты! С каждым разом мы все больше приближаемся к точке невозврата, к переходу на новый уровень. А он все настойчивее и настойчивее.

- Давай я уберу продукты и вернусь к тебе. - да, я все порчу, но ведь там и вправду все может разлиться, разбиться.

- Может тебе помочь?

О, да в нас проснулось благородство! Он видит удивление на моём лице и смеётся.

- Ну помоги. Если ты что-нибудь разобьешь, я не удивлюсь.

Он слезает с меня и в мгновение ока оказывается у холодильника. А я подаю ему продукты. У нас есть телевизор. Не большой и не маленький. Вполне нормальный. По нему снова идёт какая-то передача. Новости, новости. Сплошные новости.

- Слушай, а я ведь думал вчера об одной вещи… Может быть твои родители среди беженцев? Вдруг ты не одна.

Мои родители?… Как бы мне этого не хотелось, я не верю в это. Они могли и умереть за те девять лет. Ведь они жили в бедности. Или они остались в том ужасном мире… Уже многие годы прошли. И я даже не могу их пожалеть. Ничего не чувствую, не помню. Хотя иногда слёзы льются рекой. Да и как они могли сбежать? Я-то кое-как выбралась из передряг…

- Я не одна. У меня есть ты. - отвечаю я Рону.

Пытаюсь улыбнуться, но он видит, как мне тяжело. И больше старается не говорить о моей больной теме.

Мы все же приготовили завтрак. Едим, убираем остатки в холодильник, выключаем телевизор и ложимся в постель. Обед. А после у всех тихий час. Каждый занимается тихим делом. Улицы пустеют и у городской сети есть время на отдых. Все системы перезагружаются.

Я хочу отвлечься немного от утренней темы. Разрядить обстановку.

- А ты во сколько вставал в интернате? - спрашиваю его, хотя не люблю говорить о прошлом.

- Меня всегда будили. Спал до позднего утра.

Усмехаюсь.

- Как сейчас.

- Да, только будят по-другому. - говорит он, перемещая руку на мою талию.

Начинаю ерзать. Совсем неудобно.

- Более приятно. - говорит он.

И начинает меня щипать и щекотать. При этом злобно смеётся. Я даже могу его слегка пнуть, но он не успокаивается.

- Дурак! - смеюсь и не могу остановиться.